Царство. 1951 – 1954

На сцене опять собаки, а с ними пара пожилых дрессировщиков в раскрашенных куртках, с высокими перьями на голове. Они изображают индейцев, в руках у индейцев копья и луки.

— Ну и хари! Особо у мужика, страшнее бабы Яги! — тихо говорит Никита Сергеевич.

Лицо у дрессировщика и вправду перекошенное, неприветливое. Дог, дворняга и лайка прыгают с табурета на табурет, с подставки на подставку. На сцене выстроен индейский вигвам. Дрессировщики, издавая воинственные кличи, вместе с собаками носятся по кругу.

В перерыве, когда зверей выпустили в фойе, чтобы дети смогли с ними пообщаться, случился неприятный инцидент. Дрессировщик с отвратительным лицом разошелся, ходит, ругается на зверей, замахивается кулаком, чуть не бьет их. Звери пугаются, трясутся, поджав хвосты и уши. Особенно обезьянке страшно.

— Грубиян! — возмутилась Нина Петровна.

— Не лезь! Убери морду! — командует мужчина, больно тыча палкой.

— Зачем вы так? — спрашивает у него пожилая дама.

— Не будешь наказывать, сожрут! — грубо ответил дрессировщик. И тут же, сбавив тон, просит: — Пожертвуйте для зверу-у-у-шек!

Дама достала из кошелька деньги.

— На торты медведям! — обещает грубиян.

— Червонец дала, — подметила Нина Петровна.

Началось второе отделение, на сцене появились медведи, а с ними эта неприятная личность. Злой дрессировщик на гармошке играет, с медведями пританцовывает. Мишки вприсядку и дрессировщик вприсядку, дрессировщик вкруг сцены и мишки за ним. Может и в правду, питомцев тортами угощает? Да не очень верится. «Слишком рожа у него поганая!» — думает Никита Сергеевич и снова разглядывает носатого гармониста.

— «Страшный» сказать — ничего не сказать!

— Дети, Никита, на медведей смотрят, а не лица разглядывают! — недовольно отозвалась Нина Петровна.

А медведи под «Барыню» отплясывают. Медведица в юбочке, мишка в картузе! Заправски отплясывают, зал хлопает.

— Папа, а слон будет? — спрашивает Илюша.

— Нет, сыночек, слона не будет.

— Жалко. Я так люблю слонов!

После спектакля Дуров пригласил Хрущевых к себе. Директорская квартира занимала восточную сторону театра. Проходя через здание, гостям показали клетки с животными. Илюше особенно понравились белоснежный попугай какаду и персидский кот, пушистый-пушистый. Илюша сидел возле кота, затаив дыхание.

— Котофеич! — приговаривал мальчик. От удовольствия кот урчал.

— Хорошо, что вы зверей любите! — радовался Дуров.

— Конечно, любим, раз пришли в Театр зверей, — ответил мальчуган.

Дуров показал фотографии первых выступлений легендарного отца и самых прославленных питомцев.

— Театр ваш — жемчужина! — похвалил Хрущев. — Театры — это не просто зрелище, а зрелище с умом, да и с сердцем тоже. От вашего звериного театра глазки у детишек радостью светятся, а это многого стоит!

3 января, воскресенье

Уже не мело, ветер стих. Вечерело. В высоком гаснущем небе обозначились звезды, и серп молодого месяца отчетливо заблистал над землей.

— Китайцы приехали, на Сессию Совета Экономической Взаимопомощи придут, — вышагивая по лесной дорожке, говорил Молотов.

— Раньше они вид делали, что с нами, а теперь дошло — со странами народной демократии мы единый кулак! — отозвался Лазарь Моисеевич.

— СЭВ не просто организация, СЭВ мощнейшая общность! А появление в противовес капиталистам объединенных Вооруженных Сил социализма — объективный итог наших побед!

По существу, социалистические государства в Европе, возникшие после Второй мировой войны, являлись составными частями Советского Союза. Официально их не присоединяли к Союзу лишь потому, чтобы иметь дополнительные голоса в Организации Объединенных Наций. И для Украины, и для Белоруссии, вроде бы равноправных с Россией, Сталин места в ООН выбил.

— Значит, китайцы в СЭВ просятся? — спросил Каганович.

— Не обольщайся, Мао Цзэдун сам за себя.

— Сам-то сам, но и без нас плохо.

— Посмотрим, — буркнул Вячеслав Михайлович, кутаясь в меховой воротник пальто.

Пальто у него было просторное, изнутри подбитое пушистой куницей. В таком, конечно, никакой мороз не возьмет.

— Ты с приветственным словом обратишься или Маленков?

— Хрущ лезет! Над документами по созданию военного блока соцстран собрались, так и тут без Хруща не обошлось! — с досадой продолжал Вячеслав Михайлович. — Своего выкормыша Малиновского на должность командующего тянет!

— Мы же Конева хотим?!

— Конев и будет. Лопоухий Малиновским подавится!

— Зря мы Никиту первым секретарем сделали, теперь он покоя не даст!

— Булганина благодари! — на полшага опережая товарища, выговорил Молотов.

— Не спеши, куда летишь, ведь гуляем!

— Про Булганина, выродка, вспомнил и завелся! Хрущев его по шерстке гладит!

— Не случайно, Маленкова сговорились схарчить.

— Маленкова! — фыркнул Молотов. — Дай волю, всех схарчат!