Царство количества и знамения времени

Действительно, тенденция к единообразию, которая распространяется на «естественную» сферу так же, как и на человеческую, ведет к предположению и даже к возведению в своего рода принцип (мы должны были бы сказать скорее в "псевдопринцип"), того, что существует повторение тождественных феноменов, то, что, в силу "принципа неразличимых", на самом деле есть только простая и чистая возможность. Эта идея выражается особенно ясно в распространенном утверждении, что "те же самые причины всегда производят те же самые следствия", что, заявленное в такой форме, является, собственно говоря, абсурдным, так как фактически, в последовательном порядке проявления, никогда не существует ни тех же самых причин, ни тех же самых следствий; и не доходит ли даже до утверждения, что "история повторяется", тогда как истина состоит в том, что существуют лишь соответствия по аналогии между некоторыми периодами и некоторыми событиями? Следовало бы сказать, что сравнимые между собою в некоторых отношениях причины производят следствия, также сравнимые в тех же самых отношениях; но рядом со сходством, которое есть как бы частичное тождество, всегда и необходимо есть различия, так что фактически, речь идет предположительно о двух различных вещах, а не об одной и той же вещи. Правда, эти отличия, поскольку они являются качественными различениями, тем меньше, чем к более низкой ступени проявления они принадлежат, и следовательно, сходства усиливаются в той же мере; так что в некоторых случаях поверхностное и частичное наблюдение позволяет поверить в некоторого рода тождественность; но на самом деле различия полностью не устраняются никогда, что было бы ниже всякого проявления; можно ли будет когда-нибудь полностью пренебречь тем, что следует из влияния без конца меняющихся во времени и пространстве обстоятельств; правда, для понимания этого надо учесть то, что реальные пространство и время, в противоположность современным концепциям, вовсе не есть только гомогенные вместилища и модусы чистого и простого количества, но что также существует и качественный аспект временных и пространственных определений. Как бы то ни было, позволительно спросить, каким образом, пренебрегая различиями и отказываясь их видеть каким-либо образом, можно претендовать на построение «точной» науки; строго и фактически точной может быть только чистая математика, потому что она поистине относится к области количества, и всякая иная современная наука в этих условиях может быть и есть только лишь ткань более или менее грубых приближенностей, и так обстоит дело не только в области приложения, где все вынуждены признать неизбежное несовершенство средств наблюдения и измерения, но также и с самой теоретической точки зрения; нереализуемые предпосылки, которые представляют собою почти все основание «классической» механики, которая сама служит базой всей современной физики, могли бы нам дать здесь множество характерных примеров.[37]