Царство количества и знамения времени

Согласно исламской традиции, через эти «щели» при приближении конца цикла будут проникать все опустошающие орды Гога и Магога,[115] которые, впрочем, делают постоянные усилия, чтобы заполонить наш мир; эти «сущности», представляющие собою низшие влияния, о которых идет речь и которые сегодня считаются ведущими «подземное» существование, описываются одновременно и как гиганты и как карлики, что, согласно тому, что мы видели выше, позволяет отождествить их с "хранителями тайных сокровищ," и с кузнецами "подземного огня", у которых тоже есть, напомним, крайне пагубный аспект; по существу, речь здесь идет всегда о том же самом порядке «инфрателесных» тонких влияний.[116] По правде говоря, попытки этих «сущностей» основаться в этом телесном и человеческом мире не являются новостью, они восходят, по крайней мере, к началу Кали-Юги, то есть гораздо раньше античных «классических» времен, которыми ограничивается горизонт профанных историков. Китайская традиция по этому поводу сообщает, что "Нюйва (сестра и супруга Фуси, которая, как говорят, правила вместе с ним) обрушила камни пяти цветов,[117] чтобы закрыть дыру, которую гигант сделал в небе" (явно на месте земного горизонта, хотя это здесь и не поясняется);[118] это относится к эпохе, отстоящей от начала Кали-Юги всего на несколько веков.

Однако, если в целом Кали-Юга, собственно, есть период помрачения, что и делает возможными подобные «щели», все же это помрачение еще далеко от того, каким оно будет в его последних фазах, и потому эти «щели» еще могут быть исправлены относительно легко; но из-за этого не следует ослаблять постоянную бдительность, что, естественно, входило в компетенцию духовных центров различных традиций. Затем идет эпоха, в которой этих «щелей», вследствие крайнего «отвердения» мира, опасались гораздо меньше, по крайней мере, временно; эта эпоха была в начале Нового времени, то есть эпоха, которая именно и определяется как механистический и материалистический период, где "закрытая система", о которой мы говорили, была близка к реализации, по крайней мере, насколько это было возможно. Теперь же, то есть в уже начавшийся период, который мы можем обозначить как вторую часть Нового времени, условия по отношению к предшествующим эпохам сильно изменились: не только могут образовываться заново все более и более обширные «щели», гораздо более тяжелого характера, чем когда бы то ни было, из-за того нисходящего пути, который был пройден в интервале, но и возможности восстановления теперь уже не такие, как прежде; действительно, воздействие духовных центров сокращается все больше и больше, потому что высшие влияния, которые они передают нашему миру в нормальном состоянии, не, могут больше проявляться вовне, останавливаемые той непроницаемой «скорлупой», о которой мы только что говорили; где же, таким образом, можно найти сколько-нибудь эффективную защиту против "орд Гога и Магога" при подобном состоянии этого ансамбля, одновременно человеческого и космического?

Это еще не все: только что сказанное нами представляет, в определенном смысле, лишь негативную сторону растущих трудностей, с которыми сталкивается противодействие вторжению этих пагубных влияний; к этому можно еще присоединить ту инерцию, которая следует из общего невежества в этих вопросах и из «пережитков» материалистического умонастроения и соответствующей установки, которая продолжает существовать столь долго, что стала, так сказать, инстинктивной у современных людей и как бы вросшей в саму их природу. Разумеется, большое число «спиритуалистов» и даже «традиционалистов» или тех, кто так себя называет, в этом отношении такие же материалисты, как и другие, и это делает ситуацию еще более непоправимой, так как те, кто самым искренним образом намеревается сражаться против современного духа, сами почти все против их воли им заражены, так что все их усилия обречены оставаться безрезультатными по существу; и это как раз тот случай, когда одной доброй воли далеко не достаточно, а нужно также, и даже прежде всего, действительное знание; но именно влияние современного духа и его ограничений делает это знание совершенно невозможным даже для тех, кто в иных, более нормальных условиях, мог бы иметь в этом отношении определенные интеллектуальные способности.