Царство призраков

– Парень пытается держаться подальше. – Лом прерывисто вздохнула. – Винс вел себя так же. Внезапно начал пропадать где-то. Все решили, что он завел интрижку, а он не ночевал дома, боясь навредить Сидни.

– Делия, мне так жаль. – Ама наконец-то сделала шаг навстречу Лом. Она обхватила ее руками и крепко обняла. Мия понимала, что ей давно следовало бы уйти, но развернувшаяся перед ней нежная сцена удержала ее на месте. Она вселяла надежду, что, возможно, по ту сторону проклятого адского котла что-то еще можно исправить. На долю Лом выпало немало потерь, а то, что пережила сегодня Ама, просто немыслимо. Сначала Мия провалилась в черную дыру, лишившись памяти и собственной личности. Затем Гавран отправился за ней, не обещая вернуться и не гарантируя успех. Точно так же, как Ама горевала о своей потере, сейчас страдала Лом, узнав, что ее сестра погибла по вине сил, чье существование находилось за гранью ее понимания. Броня спала, и бармен разрыдалась, уткнувшись в плечо Амы и содрогаясь всем телом.

– К-как ты все это узнала?

– Это была командная работа, – пробормотала Ама в ее розовые волосы. – Боюсь, большая часть заслуг принадлежит Мие и Каю. Уверена, ты понимаешь, почему они ничего тебе не рассказали.

– Я прощу их… со временем, – прохныкала она.

Мия проглотила комок в горле, смесь восторга и смущения горячей волной обожгла ее щеки.

– Думаю, они будут рады. Похоже, вы подружились, хоть и совсем недавно. – Ама улыбнулась, когда Лом разжала объятия. – Ты не сказала, что предпочитаешь имя Лом.

Бармен пожала плечами.

– Для друзей я Лом, да. Но симпатичным дамам я представляюсь своим настоящим именем.

– Вот как? – Ама вскинула бровь и изогнула губы в лукавой ухмылке.

– Да ладно, – усмехнулась Лом. – Тебе известно, что ты горячая штучка.

– Красота в глазах смотрящего и все такое, – пошутила Ама. – Стараюсь не делать предположений, которые могут обернуться проблемами.

Лом рассмеялась, сначала напряженно, но постепенно ее смех стал легким и звонким.

– Что ж, – она обвила руками шею Амы и придвинулась ближе. – Смотрящий впечатлен. – Грустная улыбка померкла, она сжала рубашку Амы и притянула волчицу к себе. – Смех сейчас неуместен, но я так устала постоянно чувствовать себя дерьмово. Я устала терять близких.

– Понимаю, – пробормотала Ама. – Я тоже.

За тонким покровом человеческих масок таилось горькое одиночество, жаждущее, чтобы его утешили. Мия отвернулась, и кухонные двери тихонько закрылись. Она злоупотребила гостеприимством, но теперь видела достаточно, чтобы знать, что у Лом и Амы все будет хорошо. Они нашли друг друга, и это было прекрасно.

Глава 49

Мия вернулась к барной стойке, подобрала сбившееся одеяло и накрыла им старика. Как только ткань обрисовала контуры его тела, оно растаяло, оставив одеяло лежать на полу.

Гавран-ворон уселся на пивной кран и пронзительно закаркал.

Мия взглянула на него и нахмурилась.

– Волшебный трюк? – спросила она и откинула одеяло обратно, обнаружив под ним лишь горстку пыли. Тело растворилось. Без Гаврана, питавшего его жизненной силой, оно, словно наверстывая упущенное время, распадалось со скоростью, растущей в геометрической прогрессии.

– Экономит время на уборку. – Девушка встряхнула одеяло и потянулась за метелкой и совком, стоявшими в углу.

Мия наконец осталась наедине со своими мыслями, и ее разум закружился, как циклон. Вновь обретенные воспоминания выбивали девушку из колеи. Что она должна чувствовать? В ней ничего не изменилось, она осталась тем же человеком. Ее звали Эмилия Делаторн, дочь Реймонда и Андреа Делаторн. Некогда начинающая журналистка и страдающая депрессией студентка университета превратилась в Сновидицу. Несмотря на то, что поведал ей Гавран, последние три года ее жизни все еще значили для нее гораздо больше. Мия обрела все воспоминания Кали, но они казались ей далекими и неясными, как монетка на дне мутного пруда. Теперь она знала и понимала, но это не меняло ее чувств. События прошлой жизни даже до того, как она их вспомнила, уже наложили свой отпечаток. Единственная разница заключалась в том, что теперь она знала почему.

Дух Кали всегда был рядом, но оставался безмолвным, пока Мия не сдвинула слои времени и пространства и наконец не услышала ее зов.

Собрав остатки прежней оболочки Гаврана, Мия осторожно пересыпала их в пустую банку, которую нашла под прилавком. Она не знала, кому когда-то принадлежало это тело, но догадывалась, что он жил в Лощине и ее прошлая сущность, скорее всего, была с ним знакома. Но даже если Кали желала, чтобы прах всех жителей деревни развеяли по ветру и вычеркнули из памяти их имена, Мия не собиралась так поступать. Пусть прах в ее руках больше и не принадлежал Гаврану, он был осязаемой частицей ее прошлого, ее истории. И поэтому заслуживал немного почтения.

– Сама доброта, чтит память ненавистных убийц, – усмехнулся голос за спиной.