Царство призраков

Да, – подстрекал Велизар. – Она одержима, ее дух развращен. Сновидица завладела Ланной, вскоре она заберет ее прелестную душу. Разве когда-то они не были подругами? С самого детства твоя непокорная дочь не слушала предостережений. Она жалела ведьму, которая теперь в нее вселилась. Всему виной ее собственная глупость.

– Она никогда меня не слушала, – прошипел отец. Он грохнул кулаком по столу, расплескав эль Барты. – Я предупреждал… много лет назад говорил ей… что от этого осиротевшего отродья будут сплошные беды. Но она не послушала. Даже после замужества. Лана всегда сочувствовала ведьме. И теперь она оказалась в ее власти.

Барта колебался, однако он стал слишком стар и слаб, чтобы противостоять твердой воле убитого горем отца.

– Ты уверен?

– У нас нет выбора. – Отец Ланы обхватил ладонями костлявые руки старика, и Велизар связал их пепельно-серые нити страха в узел. – Мы должны избавить ее от Сновидицы, иначе душа моей дочери будет потеряна. Она никогда не найдет дорогу в Безмолвное Место.

Барта устремил взгляд в пол.

– Твоя жена не согласится.

– Она поймет, что так надо, – настаивал отец Ланы. – Должна понять, – он отпустил руки Барты и откинулся на спинку стула. – Есть лишь один способ. Мы должны уничтожить рабыню Сновидицы.

Если бы Велизар был способен улыбаться, он бы сейчас скалился, как ребенок, отрывающий лапки муравью. В глазах жителей деревни Лана превратилась в подобие Сновидицы, и когда ее не станет, они наконец-то вспомнят о своем короле.

* * *

Потерянная в своем безумии, Лана не сопротивлялась им. Девушку притащили на деревенскую площадь и привязали к святилищу Вийеста – весьма символичное место для смерти. Ее мать, запертая в доме, кричала и бросалась на дверь, сотрясая стены. Отчаяние – буря цвета индиго – просачивалось сквозь швы между досками. Маковое молоко и чай с валерианой не помогли ее успокоить, но Велизар и не желал, чтобы ее успокаивали.

Они этого не заслужили.

Пусть Лана и была слишком слаба, чтобы бороться, Велизар позаботился о том, чтобы она кричала перед смертью, раз уж он был лишен такой возможности.

Когда поднялся дым и Лощину окутал запах горящей плоти, Велизар почувствовал, что его дух успокаивается. Мольбы Ланы, превратившись в нити розового цвета, растворили его в земле. Он стал частью Лощины. Это жалкое место навсегда останется его домом.

Не прошло и луны, как мать Ланы ушла в лес и не вернулась, оставив после себя лишь блеклый след цвета глицинии. Ее тело так и не нашли. Должно быть, его унесло течением реки в места, куда не добраться охотникам. Велизар рассчитывал, что после смерти Ланы паранойя, которую он внушил жителям деревни, утихнет, но после исчезновения матери девушки она лишь усилилась.

Как же сильно Велизар ненавидел Сновидицу. Ненавидел жителей Лощины за то, что они увековечили память о ней. Она ушла добровольно, но не покинула их окончательно. И теперь, когда она затерялась в лесах, скорее всего с его братом, девушка оказалась вне его власти. Сновидица подрывала его авторитет даже издалека. Она попирала его порядки.

Неприемлемо.

У Сновидицы было наследие, у Велизара – только могила. Он был всего лишь забытым лидером.

Пал жертвой мифа о Сновидице.

Все, что оставалось обессиленному Велизару, – страх жителей Лощины. И пусть он был тем, кто зажег это чувство, теперь оно вышло из-под его контроля, превратившись в полновластного монстра. Велизар не мог его подавить. Но что, если бы ему удалось направить страх в нужное русло?

Заставить жителей преследовать Сновидицу.

Приказать им убить ее.

Убить черного волка.

И тогда он наконец станет свободен.

Глава 39

КАЛИ

В прохладной тени древней ивы притаилась фигура. Человек расслабленно сидел, прислонившись к стволу, подтянув одну ногу к груди, а другую небрежно вытянув на весенней земле. Он оперся локтем о колено и поднял голову, когда Кали раздвинула тонкие ветви и шагнула в его темную обитель.

– Если бы ты подождала еще немного, от тебя остались бы только кости, – сухо сказал он.

Пульс Кали застучал в горле. Он не был волком.

– Зима была долгой. У меня не было выбора.

– М-м. – Он убрал руку с колена и плавно поднялся. – Порой я забываю, насколько хрупок ваш род.

Кали с трудом подавила дрожь в голосе.

– Мой род? А кто же тогда ты, волк?

Свет струился сквозь кроны деревьев, освещая сумрачное логово. Он шагнул ближе, и тени сместились, демонстрируя его нахальную улыбку.

Кали отшатнулась, испугавшись знакомого лица. Должно быть, это какой-то ловкий трюк. Перед ней стоял призрак, тот самый, что забрал всякое подобие радости из ее жизни.