Царство железных слез

Лес был светлым, сосны тут росли на песках. Только местами вставал к небесам гордый ствол дуба, вросшего в землю, словно король деревьев. И, собственно, около одного из них Якса и остановил повозку. Его привлекло это дерево, поскольку на коре его были вырезаны старые, едва заметные знаки. Гербы? Надписи на стволе? Но кто тут знал искусство письма – если давно сожгли здесь сбор, принеся инока в жертву Грому?

Он вернулся к повозке, вытянул и бросил на землю Берната. Свободный застонал, принялся ругаться, но юноша словно бы его и не слышал.

– Будь здесь. Не дергайся, потому что он услышит. Я засяду неподалеку с мечом. Если он появится – защищу тебя, клянусь!

– Да палицу тебе в жопу! Плевал я на твою иночью брехню!

Бернат дергался, пытался плеваться, но Якса подтянул его и упер спиной о сосну. Потом достал меч и принялся обходить окрестности. От дерева к дереву, от куста к кусту, между молодыми соснами, сквозь заросли. Медленно, терпеливо.

Так… А что это, в старом дубе рядом с надписью – дупло? Он только теперь заметил узкую черную щель. Была она когда-то побольше, но кто-то давным-давно воткнул в нее доску, а дерево, разрастаясь и увеличиваясь, поглотило ее и сжало так, что та казалась теперь частью ствола. Якса остановился: размышлял, прикидывая, не след ли от старой борти, и вдруг мир вспыхнул искрами!

Удар!

Пришел тот с высоты, такой сильный, что Яксу сбило с ног. Прямо в шлем: юноша почувствовал, что клинок скользнул потом по правой лопатке, покрытой стеганкой.

Якса упал на ствол дерева, но оттолкнулся, заслонясь щитом, на согнутых ногах провернулся вправо. Подумал было о Бернате, но то, что увидел, заставило его крикнуть. Перед ним стоял воин в простом шлеме, в кольчуге, доходящей до локтей! Лицо его скрывала железная маска, в которой были только отверстия для глаз и дырки для дыхания.

Незнакомец не стал ждать. Рубанул справа простым ударом, наискось, наотмашь, в голову или плечо Яксы, а юноша, не думая, выученным у Грота движением, выставил левое плечо, принял удар на щит. Сам ударил снизу, справа, наискось и слишком легко, ошеломленный: все вокруг звучало тысячью больших и малых колоколов.

Атака юноши была настолько нерешительной, что противник отогнал его пинком левой ноги в кожаном, зашнурованном ремнем сапоге. И добавил сверху, с мрачной силой и яростью. Якса, отступая, резко закрылся щитом и тут же утратил его верхний кусок. Сам тоже рубанул сверху, враг со звоном парировал, отбросил клинок в сторону. Отбивая новый удар, Якса услышал свист воздуха, хрип, доходящий из-за маски.

«Бес? – мелькнуло у него в голове. – Или человек?»

Размышлять времени не было: противник напирал, хрипя, постанывая, как стрыгон. Но красные глаза, что глядели на Яксу, были человеческими.

Они рубились под дубом как на кровавом богурте. Клинок в клинок – удар за удар. Щит на щит. Якса хотел было переждать, перетерпеть – но терял силы; будучи младше, хотя и выше, он не был настолько умел в бою.

Ударил так, что клинок высек искры на железной оковке щита врага. А потом он рискнул. С очередным ударом прыгнул на полшага вперед, пихнул щитом в щит соперника, чтоб выбить того из равновесия. Обошел слева, полушагом, с приготовленным мечом, и…

Сам едва успел парировать удар. А потом получил краем щита противника в лоб так, что звякнула железная стрелка на шлеме. Его отбросило назад, Якса полетел на песок. Враг добавил пинок: одолел его быстро, как щенка; да Якса, несомненно, еще и был щенком.

Юноша пал в пыль, заслонился щитом, но противник отбил тот пинком – рука одеревенела от удара. А потом свалился коленями прямо на живот и грудь Яксы, так что тот захрипел, забился.

В руке у незнакомца блеснул длинный кинжал.

– Дружица! – собрав остаток сил, стонал парень. Хотел ударить, потому что меч все еще оставался в его руке, но с такого расстояния, лежа, ничего бы не сделал. Выпустил оружие, потянулся за ножом, и тогда противник поразил его наотмашь, слева направо – рукоятью и гардой короткого оружия. Смерть несла железистый привкус крови на губах. Якса дернулся, желая сбросить бремя противника, но тот больше не бил. Приставил кинжал к горлу сбитого с ног Яксы, а левой рукой сорвал с его головы шлем, посмотрел вблизи красными глазами, которые, казалось, вот-вот лопнут от пульсирующей в их жилках крови. Хрипел, кашлял и наконец спросил:

– Кто ты, человече?

– Дружица! Якса… – выдавил юноша. – Я ничего не сделал.

– Откуда ты, Якса?

– Из Дружичей.

– Сын Милоша и Венеды?!

Юноша дернулся, но сумел сделать немногое. Противник, хотя был и ниже, сухим и костистым, и в самом деле был силен как бес.

«„Сын Милоша“, сказал он… Он меня не убьет. Оглушит, свяжет и выдаст хунгурам! Возьмет награду. Боже, за что?»

– Лучше убей меня. Иначе мне придется умирать долго. А зачем тебе это? Я не знаю никакого Милоша и Венеды.

– Врешь. У тебя ее глаза. Я знаю тебя. Живи.

Натиск ослабел. Кинжал исчез. Бес вставал неторопливо, осторожно, раскачиваясь во все стороны. Оглянулся и двинулся к повозке. Шел все медленнее, ухватился за часть борта, у оси колеса, и отбросил назад шлем с маской.