Царствование Филиппа Красивого

Филипп, очевидно, не мог пренебрегать восточными пограничными территориями, но он был осторожен и не направлял слишком большие ресурсы на экспансию в этой области[1044]. Хотя некоторые из его советников напоминали ему, что древней границей Галлии был Рейн,[1045] король знал, что у него не было ни сил, ни разумных оснований для присоединения больших районов имперской территории. У Филиппа был разумный набор приоритетов: во-первых, ликвидировать выступы, вклинившиеся в его территорию; во-вторых, присоединить Лион и графство Бургундия (таким образом, получив контроль над торговым путем по рекам Рона и Сона); в-третьих, утвердиться в качестве покровителя ключевых городов Мец, Туль и Верден. Он осуществлял эту программу терпеливо, умело и с минимальными затратами. Была одна небольшая война с графом Бара и одна военная демонстрация против Лиона. Убедить Оттона, графа Бургундии, отказаться от своего графства стоило 100.000 т.л.[1046], и нескольких стычек с лигой бургундских дворян, которые были недовольны своим новым правителем. Но даже в этом случае Филипп приобрел значительную территорию очень дешево. Война с Фландрией обошлась в миллионы ливров, и хотя Филипп получил Лилль и Дуэ, он так и не покончил с враждебностью фламандцев к французскому вмешательству. За исключением этих военных операций и выплаты графу Бургундии, Филипп добился большинства своих целей на востоке путем административного давления (как в случае с епископом Вивье) и терпеливой дипломатии. Это была кропотливая деятельность, но она не занимала много времени короля и его Совета.

Аквитания

Далее мы переходим к двум великим военно-дипломатическим проблемам царствования — Аквитании и Фландрии. Никто так и не смог удовлетворительно объяснить, почему Филипп в 1294 году ввязался в войну с Эдуардом I Английским. Парижский договор 1259 года сделал короля Англии, в качестве герцога Аквитании, вассалом короля Франции, но в нем не было четко указано, каковы обязательства герцога, и не были четко определены границы самого герцогства. Фактически, вопрос о границах был оставлен для последующих переговоров, которые затянулись на десятилетия[1047]. Даже, казалось бы, ясное признание вассалитета имело свои неясности, особенно в отправлении правосудия. Король-герцог имел в Аквитании сложную систему судов. На каком этапе разбирательства в этих судах были оправданы апелляции в Парижский Парламент? Насколько французские чиновники могли вмешиваться в обычные административные процессы герцогства, когда люди с претензиями к английским чиновникам просили защиты у короля Франции? Какие наказания могли быть применены к чиновникам и жителям Аквитании, которые не подчинялись приказам сюзерена? К этим территориальным и правовым проблемам добавлялась вражда между моряками герцогства и моряками Франции. Граница между мирной торговлей и пиратством в европейских водах нигде не была четко проведена, и она была особенно нечеткой в Бискайском заливе и в Ла-Манше, где корабли из английских Пяти портов и Байонны могли столкнуться с кораблями из Нормандии. Фактически, рейд моряков из Байонны стал предполагаемой причиной, начавшейся в 1294 году войны[1048].

Эти причины трений очевидны; но не очевидно то, что в 1293 году трения были более серьезными, чем ранее. В претензиях Филиппа к Эдуарду I не было ничего нового; конфликты между моряками двух стран продолжались десятилетиями, а чиновники короля Англии в Аквитании никогда не проявляли особого желания подчиняться решениям французских судов. Более того, Эдуард, почти любой ценой стремился избежать войны с Францией. Его цели не отличались от целей Филиппа, ведь прежде всего, он хотел, чтобы его признали сувереном на всем острове Британия. Уэльс был его Аквитанией, Шотландия — его Фландрией, и у него там были серьезные проблемы. Меньше всего на свете английский король хотел еще и войны на континенте.

Поэтому Эдуард послал своего брата, Эдмунда Ланкастера, чтобы договориться с Филиппом. Эдмунд недавно женился на графине Бланке Шампань-Наваррской и, таким образом, стал отчимом супруги Филиппа, королевы Жанны. Он должен был иметь некоторое влияние при французском дворе, но условия, которые ему выдвинули, были суровыми, хотя и не невыносимыми. Эдуард должен был выдать двадцать своих аквитанских чиновников, не подчинившихся приказам короля Франции, и разрешить символическую оккупацию герцогства. Кроме того, английский король должен был жениться на единокровной сестре Филиппа и согласиться с тем, что ребенок любого пола от этого брака должен получить Аквитанию в наследственное владение[1049].