Первый год войны приближался к концу. Он принес России немало разочарований - отчасти потому, что только немногие сознавали реальные трудности борьбы. Наиболее тяжкие удары постигли флот, тогда как армия оставалась нетронутой. К началу 1905 г. в Маньчжурии было сосредоточено около 300 000 человек. Сибирская дорога пропускала уже по 14 пар поездов в день (вместо 4-х в начале войны).
Россия при этом почти не ощущала экономических и финансовых затруднений в связи с войной. Урожай 1904 г. был обильный; промышленность снова увеличила свое производство. Налоги поступали как в мирное время; а золотой запас Гос. банка возрос за год на 150 миллионов р.65
и превышал количество банкнот в обращении.Военные расходы (составившие за первый год войны около 600 миллионов р.) были покрыты отчасти свободной наличностью казначейства (бюджетными остатками прошлых лет), отчасти займами.
Подписка на оба внешних займа в несколько раз превысила сумму выпуска.66
Кредит России стоял высоко: она занимала по 5-6 проц., тогда как Японии, несмотря на все ее успехи, приходилось фактически платить 7-8 процентов.Время работало в пользу России; на втором году должен был сказаться ее более мощный организм - более мощный и в военном, и в финансовом отношении. Япония, раньше пустившая в ход все свои силы, еще была впереди; но Россия начинала нагонять ее
. Предстоял еще один трудный момент: армия, осаждавшая Порт-Артур, должна была в феврале появиться на фронте и дать Японии опять временный перевес. Но к весне или лету 1905 г., при нормальном развитии напряжения сил обеих сторон, русская чаша имела большие шансы «перетянуть».Это сознавали и те, кто совсем того не желал: «Если русские войска одержат победу над японцами, что в конце концов совсем уж не так невозможно, как кажется на первый взгляд, - писал некий Н. О-в в «Освобождении»,67
- то свобода будет преспокойно задушена под крики ура и колокольный звон торжествующей империи».Только диверсия в тылу русской армии, только внутренние волнения в России могли предотвратить такой исход войны.