Царствование императора Николая II

В заседании 4 ноября военный министр Шуваев и морской министр Григорович (будто по совету министра народного просвещения гр. Игнатьева) взяли слово для заявления о том, что война, согласно воле императора, будет доведена до победы. Ген. Шуваев привел цифры поразительного увеличения военного производства. «Если сравнить с январем 1915г., - говорил он, - производство 3-дюймов. орудий возросло в 8 раз, гаубиц - в 4 раза, винтовок - в 4 раза, тяжелых снарядов - в 9 раз, 3-дюймов. - в 19,7 раз, взрывателей - в 19 раз, бомб - в 16 раз, взрывчатых веществ - в 40 раз, газов - в 69 раз… Низко кланяться надо нашим артиллеристам… Господа, враг сломлен и надломлен… Нет такой силы, которая могла бы одолеть русское царство»,

Члены Г.думы горячо приветствовали обоих министров, но тотчас же придали их выступлению особый смысл. «Военный и морской министры, - сказал Милюков, - на стороне Г.думы и народа…», «Речь» писала, будто ген. Шуваев, подойдя к Милюкову, сказал ему: «Благодарю вас…» Вероятнее, что военный министр просто благодарил всех депутатов, окруживших его с приветствиями…

«Бедный старик, - писала о Штюрмере государыня, - как подло о нем и с ним говорят в Думе» (4.XI). «Но, - добавляла она (7.XI), - «т. к. он играет роль красной тряпки в этом сумасшедшем доме, лучше ему на время исчезнуть».

Государь находился в Ставке. Думские события дошли до него не сразу. Военный и морской министры выступили без его полномочий; он их, однако, не осудил. Государь счел, что Штюрмер явно не в силах справиться с положением. «Я упрекаю его в излишней осторожности», - писал он государыне (8.XI). «Я боюсь, что с ним дела не пойдут гладко… Я не понимаю, в чем дело, но никто не имеет доверия к нему».

Обходительный, отнюдь не волевой человек, Б. В. Штюрмер, пришедший к власти под знаком благожелательности к Думе и к общественным организациям, не был способен дать надлежащий отпор натиску думского блока. Государь решил заменить его А.Ф.Треповым, человеком более твердым и энергичным.

Дума между тем прервала свои заседания, ожидая, что за выступлением военного и морского министра последуют дальнейшие шаги. Блок уже становился на точку зрения бойкота кабинета Штюрмера. А. Ф. Трепов пожелал сделать военно-морской комиссии сообщение о Мурманской ж.д.; А. И. Шингарев созвал комиссию, и она больше двух часов обсуждала, допустить ли министра в свое заседание; большинство, наконец, на это согласилось, но около половины членов комиссии ушло.

Когда 11 ноября в газетах появился указ об увольнении Штюрмера, в думских кругах стали говорить, что первый успех достигнут, но что нельзя почить на лаврах. «Случившееся грозит затемнить смысл совершающегося», - писала «Речь» и ставила дальнейшие условия: увольнение Протопопова, возвращение к власти Сазонова; Трепову к.-д. орган давал понять, что думская комиссия достаточно ясно показала свое отношение к нему… «Московские Ведомости» Л. Тихомирова (11.XI) предсказывали: «Уходом неугодных думской оппозиции министров дело не ограничится: пойдет еще более яростная агитация за то, чтобы портфели были отданы не кому иному как генералам от революции. На меньшем не примирятся ни в коем случае».

В бюро блока, однако, возникли споры. Прогрессивные националисты готовы были удовлетвориться достигнутым. Но делегаты общественных организаций настаивали на продолжении борьбы. «Самый факт победы Думы вызвал большое удовлетворение», - говорил кн. Львов (16.XI), но - «удовлетворение не полное, - говорил А. И. Коновалов (Военно-промышленный комитет). - Власть должна опираться на общественные круги, а Трепов - сподвижник Штюрмера». - «Нас ни в чем не удовлетворили; тот же Штюрмер, только более ласковый» (И. В. Годнев). П. Н. Милюков стоял за выжидательную тактику. Он был доволен. «1 ноября - эра, - говорил он. - Теперь и у рабочих впечатление - руководящая роль Думы».

Эти настроения и толки были известны и государю. В Ставку, куда 13 ноября прибыла государыня, были вызваны Трепов и Протопопов. Туда же прибыл и председатель Г.думы Родзянко. Государь сначала предполагал заменить управляющего министерством внутренних дел; но при создавшейся обстановке он счел, что это было бы всеми воспринято как полная капитуляция перед требованиями блока и только вызвало бы ускоренный штурм власти. А. Ф. Трепову, который высказывался за отставку Протопопова, государь повелел работать с теми коллегами, которых он выбрал.

19 ноября А. Ф. Трепов прочел свою декларацию в Г.думе. Как и Штюрмер при своем первом выступлении, новый министр говорил о желании сотрудничать с Думой и общественными организациями. Он также впервые сообщил, что союзники согласились предоставить России Константинополь и проливы. Но исторические заветы и национальные интересы России в тот момент оставляли почти всех совершенно равнодушными.