23 апреля была опубликована отставка Витте. Его преемником назначался И. Л. Горемыкин. Одновременно с Витте ушли не только «его» министры, но и П. Н. Дурново, и даже министр иностранных дел граф Ламздорф. Государственную думу должен был встретить совершенно новый состав правительства.
Либеральный журнал «Свобода и культура» поместил «политический некролог» бывшего премьера: «Граф Витте – совсем не реакционер, а просто человек без всяких убеждений… Для того чтобы занять первое место, он должен был заявить себя в октябре решительным сторонником общей реформы. Для того чтобы укрепить свое положение, он не призадумался затем заключить тесный союз с П. Н. Дурново. Если бы в высших сферах созрело твердое намерение вернуться вспять к неограниченному самодержавию, и предприятие не было бы, по мнению графа Витте, обречено на быстрое крушение – он, конечно, не преминул бы стать во главе такого дела… И после всего, что случилось, это единственная роль, которая могла бы возвратить снова графа Витте к власти».
Эти слова были пророческими – граф Витте не раз затем выдвигал себя на такую роль; но он встретил неодолимое препятствие. «Нет, никогда, пока я жив, не поручу я этому человеку самого маленького дела! Довольно с меня прошлогоднего опыта», – писал государь императрице Марии Феодоровне (2.XI.1906).
Новые основные законы, с таким трудом прошедшие через горнило царскосельского совещания, были опубликованы 26 апреля. Съезд кадетов в своем заключительном заседании принял, по предложению П. Н. Милюкова, резкую резолюцию: «Накануне открытия Государственной думы правительство решило бросить русскому народу новый вызов. Государственную думу, средоточие надежд исстрадавшейся страны, пытаются низвести на роль прислужницы бюрократического правительства. Никакие преграды, создаваемые правительством, не удержат народных избранников от исполнения задач, которые возложил на них народ».
Глава 4
В день открытия Первой Государственной думы в «Новом времени» появилась необычная статья: «Государь страдал, – говорилось в ней. – На нем много отразилось. Мыши из подполья разбежались – поели сыра и были таковы. А государь – он все остается, и на нем мучительнее, чем на ком-либо, отразилось все происшедшее за 1904, 1905, 1906 гг. …»
Действительно, для государя эти годы были исключительно тяжелыми по великой ответственности, лежавшей на нем, и по той борьбе, и