Царствование императора Николая II

Реформа проходила очень неодинаково в разных частях России. Наиболее быстрый успех она имела в Новороссии (Таврической, Екатеринославской, Херсонской губ.), в соседних малороссийских губерниях (Харьковской и Полтавской), в Северо-Западном крае (Санкт-Петербургской, Псковской, Смоленской губ.), в Западном крае (но там речь шла уже не о выходе из общины, а только о выделении на отруба) и в Нижнем Поволжье – в Саратовской и особенно в Самарской губерниях. Иными словами, реформа сразу же вошла в жизнь либо там, где земли были заселены относительно недавно (Новороссия, Нижнее Поволжье), либо в местностях, граничащих с районами, где господствовала частная собственность (Северо-Западный край – прибалтийские губернии).

Другую крайность составили губернии севера и северо-востока (Архангельская, Вологодская, Олонецкая, Вятская, Пермская), где реформа осталась мертвой буквой. (В Олонецкой губернии не отмечено за пять лет ни одного случая выделения, в Архангельской – выделено 200 десятин из 335 000 и т. д.) В этих губерниях, с земельным простором и огромными расстояниями между поселениями, больше ощущалась потребность во взаимной поддержке, чем в свободе распоряжения землей.

Между этими крайностями находились коренные великорусские земли, где выделы достигали от 2 до 5 процентов площади крестьянских земель. В каждой из этих губерний нашлось по нескольку тысяч домохозяев, решившихся пойти против консервативного большинства и потребовать выделения из общины (около 5000 хозяев в Казанской губернии, 9000 в Тверской и т. д.).

Деятельность правительства в аграрной области не ограничивалась проведением в жизнь закона 9 ноября. Еще в 1906 г. был создан земельный фонд из удельных и казенных земель сельскохозяйственного пользования; кроме того, происходила весьма деятельная скупка помещичьих земель Крестьянским банком. За 14 месяцев было куплено 7617 имений с 8 700 000 десятин – больше, чем за предшествующую четверть века; затем скупка несколько замедлилась, но все же продолжалась. Продажа земель и сдача их в аренду крестьянам на льготных для них условиях сильно способствовала ускорению процесса ликвидации крупных имений; это вызывало серьезные возражения с хозяйственной точки зрения.

На съезде объединенного дворянства в начале 1909 г. В. И. Гурко выступил с большим докладом, заявляя, что распыление крупных культурных хозяйств понижает экономический уровень страны. Он указывал, что и без того уже ни в одной стране Западной Европы мелкое землевладение не преобладает в такой степени, как в России; а политика Крестьянского банка ведет к тому, что «каждый день общее пространство рентных имений у нас уменьшается на 3000 десятин; каждый день три тысячи десятин культурных земель осуждаются на раздробление на мелкие земельные участки»… «Мы присутствуем, – говорил В. И. Гурко, – при самом энергичном осуществлении социал-революционной программы, сводившейся, как известно, к тому, чтобы выселить из наших сельских местностей весь землевладельческий элемент». Докладчик указывал также на противоречие между политикой скупки помещичьих земель для продажи их крестьянам – и законом 3 июня: выходит, что правительство стремится экономически ликвидировать те самые элементы населения, которым оно предоставляет решающее политическое значение при выборах в Госдуму.

С другой стороны, на опасность ликвидации помещичьего землевладения с культурной точки зрения указывал известный историк профессор В. И. Герье. «Если на всем пространстве огромной России, – писал он еще в 1906 г., – погаснут огни сожженных усадеб, то вместе с ними погаснут и очаги культуры, и на долгие годы воцарится тусклая, беспросветная ночь варварства».

Правительство в известной мере приняло во внимание эти соображения и направило свои усилия на землеустройство и на развитие сельскохозяйственной культуры, предоставив решение вопроса о соотношении между крупным и мелким землевладением естественному действию закона спроса и предложения. Массовая скупка Крестьянским банком прекратилась, и тем не менее постепенное таяние крупного – особенно дворянского – землевладения неуклонно продолжалось. Дворянство в весьма значительной своей части утрачивало «вкус к земле»; весьма многие владельцы после волнений 1905–1906 гг. вообще перестали жить в своих имениях. Русское сельское хозяйство поэтому волей-неволей приходилось строить на улучшении крестьянского хозяйства, приобретавшего с каждым годом все большее экономическое значение.

В то время как по всей стране шла сложная работа по проведению в жизнь нового земельного законодательства, в Государственной думе и Государственном совете шло обстоятельное и подчас бурное обсуждение этих законов.