Цеховик. Книга 12. Восходящая Аврора

Наверное, что-то в моём лице показывает, что угроза меня задела, потому что он удовлетворённо улыбается. В любом случае, совершенно напрасно он затронул эту довольно деликатную и весьма для меня чувствительную тему.

— И вот, какая штука, юный Бро, ты отсюда не выйдешь, пока деньги не будут у меня.

— Один лям налом? — уточняю я. — Ты ничего не перепутал, уважаемый? Как они здесь появятся, если все мы будем оставаться здесь?

— Что вы там возитесь⁈ — прикрикивает вдруг Абдулла на своих людей. — Вяжите скорее.

Это касается тех, кто пытается связать Алика.

— Давайте этих двоих, спинами, — командует чёрный бородач. — Так же, как и тех.

И тут он, конечно допускает серьёзную ошибку. Нас трое, а стволов у них только два и всех держать под прицелом невозможно. Поэтому, когда один из тех басмачей, что вяжут Алика подходит к Виктору, а ещё один, тот что со стволом, соответственно продолжает держать Витю на мушке, чуть сторонится, и я оказываюсь немного сбоку и сзади. И, естественно, спешу реализовать удобное положение.

Я сжимаю кулак и бью в ухо того, кто с пушкой, но не прямо в ухо, а в холмик, маленький костяной выступ, прячущийся за ушной раковиной. Больно, твою дивизию. Мне-то больно, а уж этому бедолаге… это даже и сравнить не с чем.

Он всхлипывает, но самое важное в этом всём вот что. Несмотря на кажущуюся неожиданность и внезапность моей атаки, Виктор реагирует так, будто знал, что я сделаю это. Вот что значит слаженность боевого расчёта. Он тут же с разворота пробивает чуваку рядом с собой по кадыку, а тому, что с пушкой, бьёт ногой по другому уху и выхватывает из ослабшей руки пистолет.

Алик тоже не остаётся безучастным, но он уже обмотан верёвкой и его движения не настолько свободны. Поэтому он бьёт ногой по руке, сжимающей пистолет. Рука отлетает в сторону, но чувак жмёт на спуск и тотчас раздаётся выстрел, громкость которого оказывается значительно усиленной в помещении.

Чёрный Абдулла оказывается парнем довольно резким и по-звериному отчаянным. Поняв, что дело принимает неожиданный и неблагоприятный оборот, он вытаскивает нож и хватает своего же чувака с разбитыми ушами, и закрывается им, как щитом.

Он отступает, прячась за несгораемый шкаф, стоящий в паре шагов от выхода. Видать, у грузчиков не было сил тащить этот сейф и его бросили сразу, как запёрли в помещение.

— Неумно, Бро, — усмехается Абдула. — Подумай о своих близких.

— А ты подумай, как собираешься выбираться отсюда.

Парни заканчивают со своими противниками, отправляя их в беспамятство. Я беру у Вити ТТ и несколько раз стреляю в стену и потолок над местом, где засел Абдула. Не отказываю в удовольствии шарахнуть и по сейфу, отправляя пулю по касательной. Она звонко бьёт по металлу и с воем уносится к двери. Психологическое воздействие.

— Абдулла, сдавайся!

Абдула выталкивает вперёд свой живой щит, а сам бросается к двери, но в этот момент в коридоре раздаются гулкие шаги. Несколько человек бегут по коридору, пытаясь, вероятно определить, где находится источник звука. Помогая им, я стреляю ещё раз. Дверь распахивается и Чёрный Абдула выскакивает как раз в объятия людей в чёрном. Прах к праху, чёрное к чёрному.

Мы закидываем пленников в большой холодильник. Это комната с толстой железной дверью и мощным запором. Там сейчас тепло, холодильная установка выключена. Просто выбраться им оттуда не удастся. Так что ближайшие несколько дней придётся провести здесь. А может и больше, кто знает будущее?

Я улыбаюсь. Хороший вопрос…

В паспорте у Абдуллы написано, что он Алишер Мирзаев. Жалко, что не Абдулла.

— Егор, ну что мне было делать? — всплёскивает руками Бекштейн. — Этот басмач приставил пистолет к моей голове…

— Не парься, Илья, я не в претензии.

— А я говорил, что их нельзя кидать! Это опасно! Такие дела с рук не сходят.

— Илья Лазаревич, что ты такое говоришь! Ты совершенно неправильный вывод сделал. Смысл в том, что мы можем делать всё, что захотим, а на нас наезжать нельзя. Вот единственный правильный вывод. Не заморачивайся, просто продолжай делать своё дело. В центре тобой очень довольны, ты молодец. И знаешь, вот что я тебе скажу. Не грусти, что в результате нашего сотрудничества, по сделкам, которые ты проводил раньше, твоя прибыль снизилась. За счёт того, что количество операций растёт, ты не только наверстаешь упущенное, но возьмёшь больше. Зато сейчас, ты защищён. Сегодняшний инцидент не является системным, но даже и сейчас угроза от тебя отведена.

— Да-да, Егор, я понимаю, — поджимает он губы, соображая, что слова мало что значат, а вот КГБ с его хваткой, держащий его за горло, значит очень даже много.

— Но мы не можем оставить его здесь надолго, — качает головой Бекштейн. — А это значит, когда мы его выпустим, он придёт мстить.

— Нет, Илья, не придёт. Мы поставим его в таз с цементом и десантируем на дно морское.

— Что? — ужасается Бекштейн.