Цеховик. Книга 12. Восходящая Аврора

— Сконцентрируйся, пожалуйста, на открытии цехов. Это сейчас твоя наипервейшая задача. Мы должны насыщать рынок, пока государство не справляется, улавливаешь? У нас есть благородная миссия. Так не подкачай же. Зарабатывай больше денег и история тебя не забудет.

— Кругом хватают цеховиков, — качает он головой. — Сейчас что-то несусветное творится.

— Нас не схватят, мой несмелый друг, — успокаиваю его я. — Не бойся, я тебя прикрываю. Лично, вот этими руками отвожу от тебя угрозы. Цени. И, к тому же, тебе вообще бояться нечего, ты теперь агент госбезопасности. Всё, работай, брат, работай.

Я отправляюсь в отель, из таксофона звоню Ферику в Ташкент и спрашиваю знаком ли ему Чёрный Абдулла.

— Что? Алишер Мирзаев? Правда? Он у тебя? Ни в коем случае не выпускай. Это огромная удача, Егор. Это же единственный сын нашего… оппонента. Понимаешь меня? А теперь и наш козырный туз.

— Хорошо, мы можем его содержать здесь сколь угодно долго.

— Егор, можешь мне прислать человек десять толковых парней? Мне очень нужно поговорить с папой твоего… гостя.

— С позиции уверенной силы?

— Именно, именно! Весь необходимый… инвентарь я им предоставлю.

— Я подумаю, Фархад Шарафович, как это лучше организовать. Думаю, может занять пару дней, так что наберитесь терпения, пожалуйста.

— У нас хороший шанс, Егор, изменить ситуацию так, чтобы… ну, чтобы скажем так, конкуренцию превратить в сотрудничество.

— Я бы хотел знать подробности, — говорю я. — Чтобы оценить ситуацию…

— Ну хорошо. Я тебе сообщу номер, на который можно позвонить и спокойно всё обсудить. Но Алишера… не отпускай ни в коем случае. Пусть погостит у тебя подольше, ты понимаешь?

— Конечно. Я создам ему все возможности, не беспокойтесь.

Поговорив с Фериком, я сразу звоню в Геленджик Толяну и прошу усилить охрану, а так же обратить внимание на всех узбеков, оказывающихся в поле зрения. И не только узбеков, поскольку ассасины могут быть кем угодно.

На этом переговоры не заканчиваются, и я снова звоню в Геленджик. На этот раз в дом дяди Гены. Он на работе, а трубку снимает Лариса.

— Ларчик, привет. Как жизнь курортная?

— Ну, — усмехается она. — Не столько курортная, сколько аграрная. Я тут участком занимаюсь. Подсадила кое-что, поливаю, пропалываю. Дел хватает, но зато и урожай, надеюсь, будет неплохой. Как у тебя дела? Ты когда приедешь уже?

— Не знаю пока. Не знаю. А Наталья дома?

— Я же тебе и говорю, — понижает голос Лариса до уровня доверительного и максимально дружеского, — тебе надо приехать, посмотреть, как мы тут устроились. Понимаешь меня?

— Так дома или нет?

— Да что дела? — игнорирует она мои слова. — Дела никогда не кончатся и все их не переделаешь, поверь мне, уж я-то старше тебя, я знаю, что говорю.

— То есть дома, да?

— Да.

— Она слышит, что ты со мной говоришь?

— Думаю, да, — подтверждает она.

— И почему ей не нужно знать, что я о ней спрашиваю?

— Ну… — подвисает она. — Как бы тебе объяснить…

— Ларис, это не тот случай, поверь. Она что, сказала, чтобы её не приглашали к телефону?

— Вроде того, — соглашается Лариса Дружкина.

— Понятно… Тогда передай ей, что я о ней спрашивал. Передай. Обязательно.

— Хорошо, передам. Её сейчас нет дома.

— Это она просила так сказать?

— Да, ты прав.

Я вздыхаю.

— Ладно. Скажи, я звонил и хотел с ней поговорить. Как она?

— Грустная, — шепчет она и тут же громко добавляет. — Отлично, в прекрасном настроении. У неё всё хорошо.

До чего бестолковая эта Дружкина.

— Ну, так не забудь передать.

Вечером вместе со всей делегацией я возвращаюсь в Москву. В самолёте я сажусь рядом с Новицкой и Пастуховым.

— Ирина Викторовна, — говорю я. — Я сегодня после закрытия совещания общался с представителями Узбекистана. Там вот какая ситуация. Нужно нам самим ехать. Ребята опасаются, что без нашего личного присутствия и толчка, местные руководители спустят всё на тормозах. А это значит, что показатели наши рухнут вниз, и товарищ Суслов, патронирующий наш проект, даст кому-то по голове.

— Это что ещё такое? — протестующе восклицает Пастухов, не желающий, по всей видимости, получать по голове. — Значит нужно ехать, раз существует такая угроза.

— Но отправляться нужно немедленно, — говорю я. — По горячим следам, пока участники совещания ещё горят энтузиазмом.

— Вот и отправляйтесь! — приказывает первый секретарь ЦК. — Сейчас вернёмся, день-два и давайте в Ташкент.

Ирина, сидящая между мной и Пастуховым, незаметно пихает меня локтем в бок.

— Конечно, Борис Николаевич, — улыбаюсь я. — Сразу и поедем.

— Кстати, Брагин, мы решили тебя в ГДР отправить, ты знаешь уже? К этому мероприятию тоже готовиться надо. Не забудь подать текст своего доклада, чтобы мы могли ознакомиться и подкорректировать, в случае необходимости.

Утром следующего дня меня вызывает Гурко.

— Опять в загранкомандировку собрался? — хмурится он. — Смотри, нос не задирай, а то везенье вещь непостоянная.

— Ну что вы, Марк Борисович, — щедро лью я елей на его загрубевшие рубцы на сердце. — Разве ж я не понимаю, кто мне помогает во всех делах?

Он крякает, но ничего похожего на «что-ты, Егор, я к этому отношения не имею» не произносит.