Цеховик. Книга 13. Тени грядущего

Мимо остановки проезжает чёрная «Волга». Задний пассажир внимательно осматривает всех людей. Сканирует, сучонок. Скользит взглядом и по мне, а потом безразлично отворачивается. Хе-хе… Вот тебе раз… Я не прячу лица, не дёргаюсь, а спокойно попиваю свой кефир. Узнать меня в таком виде не так уж и просто. Но сам факт появления этого авто неприятен.

Машина доезжает до монтажного треста, на повороте к нашей базе и останавливается. Вроде стоит на парковочке, принадлежащей тресту, но так стоит, чтобы проезд к дому был хорошо виден. Твою дивизию. Кто-то из парней слил, иначе как бы они пронюхали?

Собственно, секретность здесь та ещё, человек двадцать пять точно бывали на базе, дежурили. Нужно будем менять дислокацию и отбирать людей ещё более серьёзно. М-да… Дислокацию-то мы поменяем, а вот как течь устранить?..

Собака серая! Неприятное открытие. Крайне неприятное… Быстро они вычислили это место. Надо понаблюдать, не вычисли ли и мою берлогу. О ней, как раз, почти никто не знает. Я даже сейчас своих парней сюда не потащил… Блин… Надо перебираться. Конспирацию, товарищи, никто не отменял. Попрошу Беллу подогнать бригаду русинов и…

— Молодой человек, — раздаётся весёлый голос. — Время не подскажете?

Голос мужской и скорее даже не весёлый, а насмешливый. Ну, твою же дивизию… Тебя-то каким ветром надуло?

— Часы встали, — отвечаю я не поворачиваясь и подношу ко рту бутылку.

— Понятно, — негромко говорит человек. — Понятно. Хочу сказать, видок у тебя, что надо. Я чуть мимо не прошёл. Но только я не эти лохи на чёрной «Волжанке». Я совсем другое дело. Я тебя и в костюме деда Мороза узнаю. Сечёшь, Брагин?

Сука!

— Чего хотел? — спокойно спрашиваю я и оглядываюсь.

Кухарчук, в тёмных очках и соломенной шляпе, широко улыбается.

18. Ва-банк!

Курортник, блин… Или шпион из кинокомедии. В исполнении мистера Бина. Шляпа, тёмные очки, кремовые брюки со стрелками, белая рубашка с короткими рукавами и коричневые сандалии. А в руках «Советская Россия».

— Садись, Пётр Николаевич, не маячь, — говорю я. — Здесь тебе не Майами, экстравагантные миллиардеры сразу в глаза бросаются. Это там таких, как ты по десятку на квадратный метр, а у нас ты — редкая диковинка, как ни посмотри.

Он делает пару шагов, крутится, как собачка и, наконец, развернув газету, укладывает на бревно рядом со мной. Потом чинно усаживается.

— Смотри, — хмыкаю я, — портреты вождей на жопе отпечатаются, судить будут. Товарищеским судом.

— Брагин, Брагин, Брагин, — качает он головой. — Опустился ты. Волосы торчат, небритый, грязный, неухоженный. Настоящий бомж. И это только третий день, как в бегах. Ну, как до жизни такой докатился-то?

— Хочешь бублик? — спрашиваю я.

— Не надо, благодарю, — выставляет он руку, как на плакате, призывающем к трезвому образу жизни.

— Зря, рот бы занял.

— Вот видишь, ты какой, — вздыхает он. — Человек, между прочим, большую работу проделал, чтобы тебя найти, а ты ему рот бубликом заткнуть хочешь.

— Ну, не ботинком же, — смеюсь я.

Какой-то он жалкий, Поварёнок этот. И противный, конечно, и мерзкий, вон через него сколько народу пострадало. Сколько парней моих положил, сучёнок. Но сейчас, когда он оказался не у дел, кроме брезгливости ничего и не вызывает.

— Даже не спросишь, как я тебя нашёл?

— Да чего спрашивать? — пожимаю я плечами. — И так ясно. Дружки-подельнички в конторе остались, а может, и обязанные чем. Вот и свистнули, что ваши вокруг дома кружат.

Я киваю на «Волгу», стоящую у треста.

— Ну… не так уж и далеко от истины, — соглашается он. — Только эти-то дурни. Они бы ещё надпись на машине сделали «КГБ», да?

— А ты, значит, мудрее чем они?

— Конечно, мудрее, — смиренно признаёт Кухарчук. — Они на виду торчат, а я с народом сливаюсь, незаметно проникаю. Приехал, дай, думаю, поброжу по округе, глядишь, Брагин выползет из укрытия своего, я тогда его и сцапаю.

— Ну, сцапал? — уточняю я и делаю глоток из бутылки. — Дальше что? Чемодан хочешь с секретными досье?

— С тобой, Брагин, даже неинтересно, — отвечает он. — Никакой интриги.

— Ну, пошли, отдам.

— Правда? — оживляется Кухарь.

— Правда, ещё какая.

Он некоторое время молчит.

— Нет, — отвечает, помолчав. — Сейчас не надо. А где он, кстати? В доме?

— Точно, — соглашаюсь я, — в доме.

— А как ты мимо моих коллег прошмыгнёшь? Ещё дорога есть? Другая?

— Всё есть, — киваю я. — И дорога, и другая, и чемодан, и кинжал, и яд, и петля, и плаха. Всё что хочешь имеется. Выбирай.

— Смеёшься, — догадывается он. — А ведь мне сейчас достаточно лишь закричать, мол, спасите, помогите, грабят, убивают. Понимаешь?

— Давай, — предлагаю я, откусывая бублик. — Кричи. Но тогда и чемоданчику своему крикни. Прощай, чемоданчик, не поминай лихом.

— А он действительно, прямо здесь, в доме?

— В доме, — усмехаюсь я. — Пойдём, покажу.

— Ну, да, — он тоже усмехается с видом проницательного игрока, мол, ищи дурака за четыре сольдо. — У тебя там твои факельщики, вооружённые до зубов.

Я чуть прищуриваюсь.