Цеховик. Книга 8. Запах денег

— Нет, — продолжаю я, — коньячные и водочные реки с небольшими ручьями виски — это важно. Колбаса и джинсы — тоже важно. Но все эти прекрасные вещи нужно ещё масштабировать на всю страну. Да только рупь деревянный уже обнуляли в нашей истории и ещё обнулят до отрицательных значений, уж вы мне поверьте. Сейчас наша цель — зелёный.

— Кто зелёный? — щурится он.

— Бакс зелёный, — развожу я руками, — доллар, проклятый, будь он неладен. Не йена и не марка, а сраный, простите меня за бедность речи, доллар США. А где его брать? Ну не у туристов же скупать, это ведь смешно, право слово. Внешнеэкономическая деятельность — вот наше будущее. И для конвертации заработанного на условной колбасе, и, что самое главное, для пополнений.

Он перестаёт быть иронично-обиженным и начинает внимательно слушать. Восстань, так сказать , пророк, и виждь, и внемли. Что б мы были без Пушкина…

— Роман Александрович, — хлопаю я его по колену, — где брать грины?

— Где, Брагин? — уже вполне вовлечённо интересуется он.

— В ВЭД! — с победоносным видом заявляю я. — Во внешне-экономической деятельности. А как в этом деле обойтись без таможни? Нет, ну, Роман, ну в самом деле! Никак же!

Он проглатывает эту фамильярность.

— Будем зарабатывать валюту! — финалю я.

— А зачем она нам, если с ней ничего нельзя делать?

— Это с рублём нельзя, — качаю я головой. — А с баксом можно. В международном масштабе! Вот в чём прикол, понимаешь… понимаете, то есть? И ещё долго будет можно, к сожалению. В любом случае, на наш век хватит. Но, это сейчас неважно! Важно перейти на новый, космический уровень. Готовы вы к переходу? Нет? Ну, так надо готовиться. А про финдира вашего… ну, давайте бороться за свои права. Аккуратно только, чтоб не вышло чего. Без излишнего либерализма.

— Брагин, ты не выпил?

— Нет, Роман Александрович, — усмехаюсь я. — Сами знаете, в отличие от вас, не пьющие мы.

— Так! Ты это заканчивай!

— Смотрите, если ваш жлоб вас урезает, я буду передавать им меньше на величину вашей доли.

— Тебя вычислят и примерно накажут за это, — качает он головой. — Вариант так себе.

— Вариант «Омега». Может, и не вычислят. Слушайте, ну не век же нам кишки фаршем набивать! Колбаса колбасой, но нас ждут огромные свершения и невообразимо прекрасная Россия будущего!

— Надо тебя порекомендовать в агитаторы университета Марксизма-Ленинизма, — говорит он, пытаясь показать себя циником, но я-то вижу, что он очень, прям очень-очень хочет мне верить.

— Некогда мне агитировать, товарищ подполковник, надо бабки рубить.

Глаза Романа из потухших, и по-детски обиженных, начинают освещаться если не оптимизмом, то, по крайней мере, надеждой.

— А зачем тебе столько денег? — спрашивает он.

— Это я у вас хотел поинтересоваться, — смеюсь я. — Я свою долю пущу в геополитический проект. А вы куда? Можете не отвечать, если ещё не придумали. Но время придумывать и вообще, время крепко задумываться уже наступило.

— Ладно, Егор, — начинает он, но замолкает, потому что в прихожей раздаётся звонок. — Это Валя, наверное.

Действительно, это она. Я слышу её радостный голос. Она вбегает в гостиную и…

— О! А этот откуда взялся?

— Валентина Романовна, — лучезарно улыбаюсь я. — Привет!

— Па-ап, — игнорирует она моё приветствие. — Зачем здесь Брагин? Как-то он раздражает в последнее время.

— Валя, — укоризненно говорю я, — разве можно так говорить о старом друге, тем более, прямо при нём?

Блин, с ней у меня совершенно не было настроения видеться сегодня. Вот правда, на душе не очень, а ещё её выслушивать, подлаживаться, придумывать, импровизировать.

— Нам обязательно нужно поговорить, — продолжаю я. — Мне кажется, ты в последнее время сердишься на меня. За что только, никак не пойму.

— Сержусь? Что ты! Было бы на кого сердиться, — говорит она и выглядит невероятно сердитой.

— Валь! Ну что такое?

— Что такое? — скрещивает она руки на груди. — Не надо только из себя овечку строить! Мне неловко всё говорить тебе при папе, иначе, я бы объяснила. Доходчиво бы объяснила и максимально понятно даже для самых тупых имбецилов.

— Так, — встаёт с кресла Куренков. — Говорят, милые бранятся, только тешатся. Но давайте вы без меня свои отношения будете выяснять. Валя, ты с нами сегодня вечером?

— С вами, — соглашается она. — Если не поступит более серьёзных предложений. — Но если вы с собой Брагина решите прихватить, то я точно пас.

— Нет, он не идёт, — качает головой Роман.

— Валя, я думаю… — говорю я, но она перебивает.

— Так, Егор, избавь моих родителей от своих объяснений. Не надо тут начинать рассказывать, что именно ты думаешь, хорошо? У меня есть конкретные вопросы по твоему поведению и я хочу, чтобы ты делом показал… э-э-э… свою приверженность идеалам Октября.

— И Нового года, — улыбаюсь я. — Хорошо, давай обсудим, договоримся о встрече и…

— А чего тут договариваться, — возражает она. — Давай прямо сейчас, пока я на взводе и мне есть, что тебе предъявить.

— Слова-то какие, — хмыкаю я. — Предъявить.

— Да. Когда закончишь разговор с папой, — зловеще улыбается она, — пойдём ко мне, я тут рядышком живу.