Цеховик. Книга 8. Запах денег

Что с ними делать? Можно отвезти на нашу базу и закрыть в подземелье. А потом что? Не знаю, решение временное. Есть ещё вариант — физическое уничтожение. Но сестра Ангелина Шварц обязательно заявит, если ещё не заявила в ментуру и даст мой словесный портрет. И если Эдик исчезнет, это будет крайне неприятно. Крайне. Тут никакой Чурбанов не поможет, я думаю.

Опять звонит телефон. Сестра, похоже, нервничает, и тут только идиот не свяжет исчезновение этого козла с визитом капитана Рыськина и мальчика из ЮДМ. В общем вырисовывается новогодний цугцванг. Нужно поговорить с Де Ниро.

— Никого не впускать и не выпускать, — распоряжаюсь я. — Приду через час.

Я выхожу из подъезда и подхожу к машине. Пашка не спит, молодец. Забираюсь на переднее сиденье и снимаю трубку телефона.

— Егор, — раздаётся сзади.

Твою дивизию! Наташка!

— Минутку, Наташ.

Я набираю номер. Радько отвечает не сразу.

— Михал Михалыч, с наступающим. Это Брагин. Вы через сколько можете быть у себя?

— Ты чего, Егор, с Луны что ли свалился. Ещё бы в полночь мне позвонил. Ты про Новый год слышал вообще?

— Случилось кое-что. Нужно срочно звонить в Москву. Приезжайте, я всё объясню.

К его чести, он не начинает ныть и брюзжать.

— Ладно, — говорит он. — Через двадцать пять минут буду.

— Хорошо. Встретимся у входа, я тогда вас неподалёку от КПП ждать буду, да?

— Добро.

Я пересаживаюсь на задний диван.

— Домой, Паш. Туда и обратно. Наталью отвезём.

— Я никуда не поеду… — начинает она, но мой взгляд читается, наверное, даже в темноте, потому что она замолкает.

— Если не хочешь откладывать разговор на потом, у нас есть десять минут, — говорю я.

— Но… я хотела… наедине.

— Паш, включи радио… Говори, Наташ.

Пять минут, пять минут,

Улыбнитесь, те кто в ссоре… —

Громко поёт Гурченко…

Наташка вздыхает и отворачивается, но, собравшись с духом и, бросив взгляд на Пашку, начинает.

— Сегодня, когда я с твоей мамой готовила, позвонила Валентина Куренкова. Я сняла трубку. Она спросила тебя. Узнав, что тебя нет, спросила, кто я такая. Я ответила, что невеста. Она засмеялась и сказала, что я, наверное, очень отчаянная девушка, раз решаюсь связать с тобой свою жизнь, потому что ты… это она так сказала… ни одной юбки не пропускаешь…

Я молчу. Выражения лица в темноте не видно. Не дождавшись моей реакции, Наташка продолжает.

— Ещё она пригласила меня к себе, если я хочу узнать о… ну… о твоих… Короче, я всё бросила и побежала. И увидела тебя, выходящим от неё…

— И не захотела поговорить со мной, да?

— Я поднялась к ней, но она выглядела очень растерянной или испуганной и… сказала, что всё мне наврала. Она извинилась и не стала со мной разговаривать. Сказала, правда, где тебя найти, объяснила, как сюда пройти и всё…

— И что ты хочешь от меня, Наташ? Объяснений или клятв? Чего?

— Не знаю, — упавшим голосом отвечает она. — У меня сложилось впечатление, что ты её запугал.

— Я тоже не знаю, что тебе сказать. Я же тебе уже всё рассказал и объяснил. С моей стороны ничего не изменилось. Я тебе сказал, что не изменяю. Таких, как Валя знаешь сколько? И многие хотят залезть мне в штаны. И они могут звонить и говорить гадости. А ты будешь верить и бегать к каждой из них? А потом заставлять меня клясться, что у меня с ней ничего не было и поэтому она бесится? Так не пойдёт, Наташ. Ты так сама с ума сойдёшь и меня сведёшь.

Мы подъезжаем к дому.

— Так, к приходу гостей я постараюсь быть, но сейчас у меня безумно важное дело. И мне надо его закончить, иначе могут пострадать люди. Наташ. Всё.

Я наклоняюсь, целую её в висок и хлопаю по плечу Пашу:

— Можешь выключать. Поехали в КГБ. Наташ, беги домой, я скоро.

Михал Михалыч внимательно слушает всю историю, которую я рассказываю Злобину и только крякает время от времени. Аппарат включён на громкую, поэтому он тоже участвует в разговоре.

Злобин выслушивает всё спокойно и задаёт наводящие вопросы.

— Хорошо, говорит он, когда я заканчиваю. Молодец, что вскрыл этот клубок, но на будущее, сразу обращайся к Радько. Михалыч, ты там?

— Здесь, да, — отвечает тот.

— Смотрите, что я думаю. Сейчас забирай этих журналистов и вези на конспиративную квартиру. Пожалуйста, давай только без своих спецметодик, понял?

— Понял, — неохотно отвечает Радько.

— И работай с ними. Оставь сотрудника, чтоб они между собой там ничего не придумывали и вербуй. Егору этим заниматься не надо, он и так у нас на все руки от скуки. Выясняй заказчика и выпускай в жизнь. Будем с ними работать. По материалам подумаем, что им выдавать. Только смотри, об этой операции ни одной живой душе, только мне.

— И мне, — вставляю я.

— И главное, чтобы до Гурко не дошло. Не знаю, он за этим или нет, если и он, то не сам, а кто там дальше по цепочке, надо пощупать. Вот и будем щупать. Я подберу им здесь куратора надёжного. Всё. Всех с наступающим.

— Два момента, — уточняю я.

— Говори.