Цеховик. Книга 8. Запах денег

— Егор, ты как себя чувствуешь? — спрашивает Новицкая. — Выдержишь?

— Ир, конечно, ты же меня вылечила. Вот если б не ты…

Она вздыхает и качает головой.

— Здравствуйте, товарищи, — заходит кудрявый, в меру упитанный мужчина в самом расцвете сил.

Он энергичный, целеустремлённый и максимально серьёзный.

— Готовы? Хорошо.

Удобно, можно не отвечать.

— Меня зовут Всеволод Дмитриевич Ляховой. Я зав сектором по работе с общественными организациями, Советами и комсомолом.

— А отдел какой? — уточняю я. — Организационно-партийный?

— Да, совещание готовит наш отдел. Будет присутствовать начальник отдела, а кроме него представитель Главного Политуправления, руководитель отдела науки и учебных заведений, председатель ЦК ДОСААФ, первый секретарь ЦК ВЛКСМ и… кто ещё… А, начальник общего отдела.

— Гурко? — уточняю я.

— Да, он.

— А Леонид Ильич?

— Нет, — несколько высокомерно усмехается Всеволод Дмитриевич Ляховой. — Леонида Ильича не будет. У нас ведётся системная работа. Что же, по-вашему, он должен в ручном режиме государством управлять? Всё сам, единолично? Так никаких сил не хватит.

— Нет, — улыбаюсь я, — что вы, не должен, конечно.

Быстро же мудрость распространяется.

— Ну, так что же вы.

— Не подумал, — говорю я и получаю лёгкий тычок от Ирины, чтоб не юродствовал.

— Секретарь ЦК будет присутствовать. Константин Устинович. Но это рабочее совещание, как вы понимаете. Так, пойдёмте сейчас в зал заседаний, у вас будет ещё несколько минут, чтобы подготовиться.

Начальник отдела организационно-партийной работы выступает со вступительным словом. Он льёт воду, навевает скуку и, кажется, специально делает всё возможное, чтобы интерес участников совещания угас на этапе преамбулы.

Черненко начинает тереть глаза и поглядывать на часы. Похоже, есть дела поважнее пустых разговоров.

— Ну что же, товарищи, есть предложение заслушать представителей инициативной группы. Если возражений нет, слово предоставляется товарищу Брагину, первому секретарю комитета комсомола швейной фабрики «Сибирячка» и комиссару областного молодёжного патриотического объединения «Пламя».

Вот я и стал комиссаром. И девочек наших ведут в кабинет…

Под вялые аплодисменты я выхожу на подиум и встаю за трибуну.

— Товарищи, разрешите поприветствовать вас от имени нашего «Пламени», и передать, как вы догадываетесь, пламенный привет.

Черненко просыпается и по рядам проносится шепоток, тут же превращаясь в новую волну аплодисментов.

— Я хочу попросить выйти сюда моих боевых товарищей, без которых наше объединение никогда бы не смогло стать живым и активным.

Новицкая и Скачков поднимаются и встают рядом со мной.

— Прежде всего я хочу поблагодарить вас всех за то что согласились нас выслушать. Особую благодарность я адресую первому секретарю нашего горкома КПСС товарищу Захарьину и первому секретарю обкома КПСС и ВЛКСМ. Также я хочу высказать слова искренней и сердечной благодарности и глубокой признательности генеральному секретарю ЦК КПСС товарищу Брежневу. Дорогой Леонид Ильич, спасибо за всеобъемлющую поддержку и помощь, а также за глубокое понимание проблем современной молодёжи и Вооружённых Сил.

Тут уж сонных не остаётся. Все вынуждены рукоплескать пока ладони не начнут гореть огнём.

Ну, и дальше я уже жгу глаголом по полной.

— Полученный нами бесценный опыт, — финалю я свою получасовую речь, — мы предлагаем масштабировать на всю нашу необъятную страну. Мы видим в этом движении единство боевого опыта и юношеского стремления к идеалам. Всесоюзное молодёжное военно-патриотическое движение «Пламя» станет одним из китов на которых покоится крепкий, основательный и незыблемый фундамент для воспитания новых поколений патриотов и защитников Родины. На этом фундаменте вырастут убеждённые ленинцы и преданные коммунисты будущего, способные войти в элиту коммунистической партии и стать оплотом всего прогрессивного человечества!

В общем, выступаю я громко, ярко, с нервом и эмоцией. Не могу сказать, что зал прям-таки взрывается овациями, они тут всякое повидали, но аплодисменты звучат долго и уверенно.

Начинаются прения и вопросы. Пару вопросиков кидает Черненко, судя по виду, не испытывающий особого восторга от моего пафоса, идут вопросы от первого секретаря ЦК ВЛКСМ Пастухова. Даже сам Поддубный, глава ДОСААФ, интересуется у Скачкова, как идёт взаимодействие с областной организацией.

Потом берёт слово зам начальника Главного Политического Управления Советской Армии и Военно-Морского Флота, статный генерал Ананьев. У него длинные редкие пряди волос, прикрывающие лысину, толстое лицо и очки, как у Берии.

— Товарищи, — говорит он. — Вот я тут слушал-слушал и ничего не понял.

По залу проходит смешок.

— Во-первых, что это за толпы растерзанных войной и выброшенных из социальной жизни военных-интернационалистов? Откуда они взялись? Не иначе, как перекочевали из эфира «Голоса Америки».

Все опять смеются. Твою дивизию, генерал. Я сжимаю зубы и смотрю на обескураженного Скачкова и нахмурившуюся Новицкую.