Цель и средства. Политика США в отношении России после «холодной войны»

В Токио Ельцин заявил Клинтону, что он направляет в Вашингтон делегацию во главе с директором Российского космического агентства «Главкосмос» Юрием Коптевым, чтобы все-таки найти способ выполнить контракт с Индией, поскольку, как он заявил: «Билл, друзья не применяют санкции в отношении друг друга». 14 июля Коптев встретился с Лин Дэвис, и в 10 часов вечера, за два часа до истечения моратория на применение санкций, Коптев и Дэвис пришли к соглашению: Россия соблюдает режим РКРТ и не передает Индии технологию криогенных двигателей, но при этом она сможет выполнить контракт на поставку самих двигателей. Стоимость этой сделки составляла от 300 до 400 млн. долл.^{509} В Москве, однако, не все были с этим согласны. 21 июля российский парламент принял резолюцию, в которой утверждалось, что парламент имеет право и обязанность ратифицировать любые соглашения, заключенные правительством Ельцина с американцами в отношении индийской сделки. (Как уже отмечалось ранее, Россия в тот момент переживала конституционный кризис в отношениях между законодательной и исполнительной ветвями власти.) На следующий день представители «Главкосмоса» заявили, что до тех пор, пока парламент не ратифицирует достигнутое соглашение, сделка с Индийской организацией космических исследований будет оставаться в силе^{510}. К счастью для Соединенных Штатов, поддержка российской демократии пошла на пользу интересам США в области нераспространения, поскольку в данном случае соотношение сил между Ельциным и российским парламентом склонялось в пользу президента. Первое заседание Комиссии Гора-Черномырдина состоялось, как и планировалось, в сентябре 1993 года в Вашингтоне. Был принят меморандум, согласно которому Россия обязалась соблюдать режим РКРТ, а США — сотрудничать с ней в космосе. Соединенные Штаты согласились выделить в течение предстоящих трех лет 400 млн. долл. на использование космических модулей станции «Мир» в американских экспериментах, а также дали предварительное согласие на участие России совместно с американскими компаниями в тендерах на запуск коммерческих спутников^{511}.

Спустя несколько недель в Москву для переговоров по космосу прибыли: Фёрт, Готтемюллер и директор НАСА Даниэль Голдин. В период их пребывания в Москве Ельцин бросил свои силы на штурм парламента. Победа Ельцина в противостоянии с парламентом означала немедленное и положительное разрешение вопроса о сделке с Индией в интересах американской внешней политики.

Голдин заявил своим российским партнерам: «Мы сочувствуем русскому народу, но мы здесь, чтобы говорить о будущем». К следующему заседанию Комиссии Гора-Черномырдина все элементы сделки были согласованы: Россия соблюдает требования РКРТ, всякая деятельность, предусматривающая применение санкций, прекращается, и сотрудничество в космосе стало реальностью. Тэлботт рассматривал достигнутое как ключевой момент американо-российской повестки дня. «Мы должны находить способы конкретизации всех этих разговоров о партнерстве. Нельзя бесконечно просто повторять одно и то же»^{512}.

Ядерное оружие Украины

Украина подписала Лиссабонский протокол от апреля 1992 года, который позволил ей присоединиться к Договору об ограничении стратегических вооружений и» одновременно к Договору о нераспространении в качестве неядерной державы. Однако в самой Украине было колоссальное внутриполитическое давление: многие не хотели столь быстро отказываться от только что приобретенных собственных ядерных сил сдерживания^{513}. В 1992 году госсекретарь Джеймс Бейкер добился от Украины согласия на ликвидацию всего нероссийского ядерного оружия, но он не мог заставить ее реально ликвидировать это оружие или выполнять согласованный график его уничтожения. В первые месяцы 1993 года обозначилась серьезная опасность отхода Украины от взятых на себя обязательств. Это особенно наглядно проявилось в феврале, когда парламент — Украинская Рада отложила рассмотрение Договора о сокращении стратегических вооружений^{514}. Тэлботт вспоминает, что заместитель министра обороны (впоследствии министр) Уильям Перри рассматривал «нежелание Украины расстаться с ракетами… как самую серьезную угрозу миру и безопасности, с которой нам приходится иметь дело где-либо»^{515}.

Во время российско-американской встречи на высшем уровне в Ванкувере в апреле 1993 года группа американцев украинского происхождения обратилась к ответственным представителям правительства США с вопросом, почему они занимались только Россией. Тэлботт попросил сотрудницу аппарата СНБ Роуз Готтемюллер создать рабочую группу для изучения вопроса о том, как Соединенные Штаты могут обеспечить процесс снятия ракет с боевого дежурства и последующего их вывоза в Россию для демонтажа^{516}.