Цель и средства. Политика США в отношении России после «холодной войны»

Администрация испытывала сильное давление в сфере наступательных вооружений со стороны как Конгресса США, так и Государственной Думы. В январе 1996 года Сенат ратифицировал Договор СНВ-2, но одновременно Конгресс США принял закон, запрещающий администрации в одностороннем порядке сокращать арсенал США ниже уровня, предусмотренного Договором СНВ-1, пока Государственная Дума не ратифицирует Договор СНВ-2. В октябре 1996 года министр обороны США Уильям Перри даже ездил в Москву, чтобы выступить в Государственной Думе с призывом ратифицировать договор, который принесет экономическую выгоду России. Заместитель председателя комитета Думы по вопросам обороны Алексей Арбатов так объяснял нежелание Думы действовать в этом направлении: «Во-первых, на это нет денег. Во-вторых, договор считается несправедливым. И в-третьих, обстановка в целом — стремление НАТО к расширению на восток — очень неблагоприятна для договора». (Договор СНВ предусматривал отказ России от кассетных боеголовок в пользу однозарядных ракет. Это положение договора не только не нравилось военным, но оно было связано с затратами на ликвидацию старых ракет и создание нового поколения вооружений^{975}.) Во многих вопросах, связанных с безопасностью, где сталкивались американские и российские интересы, американцы могли действовать в одностороннем порядке просто потому, что на их стороне была сила. Но США не могли получить Договор СНВ-2 без согласия российских парламентариев. Конечно, многие в России, включая президента, были убеждены, что договор отвечал интересам безопасности России. В противном случае президент не подписал бы его. И все же американо-российские отношения в 90-х годах ухудшались, и отказ от ратификации Договора СНВ-2 был одним из немногих фактов, когда русские могли отказать американцам. Таким образом, ратификация договора оказалась связанной со всеми другими вопросами американо-российских отношений^{976}.

Прорыв в Хельсинки

17 января 1997 г., накануне начала своего второго срока пребывания на посту президента США, Клинтон встретился со своими внешнеполитическими советниками. Он был огорчен тем, что в первый срок своего президентства ему не удалось добиться прогресса в области контроля над стратегическими вооружениями. Председатель Объединенного комитета начальников штабов генерал Джон Шаликашвили напомнил, что в ходе слушаний в Сенате по поводу ратификации Договора СНВ-2 он заявил, что не будет рекомендовать, чтобы Соединенные Штаты опускались ниже уровня 3500 боеголовок, если только президент не примет официального решения, что США могут сохранять потенциал сдерживания меньшими силами. Он также пояснил, что инвентаризация американского арсенала может позволить сделать вывод, что меньший уровень будет вполне приемлем.

В результате администрация Клинтона шла на встречу в Хельсинки в марте 1997 года с предложением развить Договор СНВ-2 с целью снижения численности боеголовок до уровня 2000-2500 единиц^{977}.

Первоначально Клинтон и Ельцин в Хельсинки не могли прийти к соглашению и были вынуждены поручить экспертам провести дополнительные переговоры. Тэлботт вспоминает: «В то время как Клинтон и Ельцин отправились в отведенные им апартаменты для отдыха, все мы остались в резиденции президента Финляндии для самых бурных переговоров, в которых я когда-либо принимал участие или о которых вообще слышал. Постоянно меняющиеся рабочие группы экспертов заполняли все помещения первого этажа здания, включая кухню и порой даже мужской туалет. Страсти разгорелись. Мадлен Олбрайт и ее заместитель Лин Дэвис по крайней мере трижды встречались с Примаковым и его командой. Две из этих встреч заканчивались тем, что Мадлен Олбрайт, воздев руки к небу, покидала комнату переговоров»^{978}.

В конце концов, президенты в Хельсинки согласились, что переговоры СНВ-3 начнутся сразу, как только Государственная Дума ратифицирует Договор СНВ-2. Их целью будет снижение потолка ядерных вооружений до 2000-2500 — на одну тысячу меньше, чем предусматривалось Договором СНВ-2. Президенты также согласились соблюдать Договор по ПРО и в то же время разрешить противоракетную оборону театра военных действий. Клинтон заявил: «Некоторые критикуют меня и Конгресс за то, что мы поддерживаем Договор по ПРО… Я действительно поддерживаю этот договор. Я считаю его важным. Я верю в него». Как утверждал в то время старший директор СНБ Роберт Белл, статья VI Договора по ПРО 1972 года устанавливала, что ограничения не могут быть «обойдены за счет ракет, которые имеют иные характеристики, но фактически предназначены для противоракетной обороны». Отсюда, считал он, для сохранения Договора по ПРО необходима демаркация^{979}.