Цель и средства. Политика США в отношении России после «холодной войны»

В-третьих, относительно России в администрациях часто бывали разногласия, и не только между реалистами и вильсонианцами, но и между реалистами с различными приоритетами, а также между либералами, сторонниками различных идей. Джеймс Бейкер первоначально конфликтовал с Брентом Скоукрофтом и Диком Чейни по вопросу о том, что делать с ядерным оружием Украины, Казахстана и Беларуси, но обе стороны в этом споре выдвигали реалистические аргументы для обоснования своих конкурирующих политических рекомендаций. Такие вильсонианцы, как Энтони Лэйк и Строуб Тэлботт, первоначально не могли договориться о сроках расширения НАТО, поскольку Лэйк считал, что его либеральная миссия в Европе является более приоритетной по сравнению с реакцией на это российской элиты. Тэлботт, в свою очередь, был убежден, что его либеральная миссия — преобразование России — была гораздо важнее принятия в НАТО Чешской Республики, Венгрии и Польши. Реалисты в администрации Клинтона и вне ее выдвигали различные аргументы, почему расширение НАТО отвечало или не отвечало интересам безопасности США. В порядке обобщения можно отметить, что очень часто, особенно в годы администрации Клинтона, возникали конфликты между теми, кто хотел сделать Россию центром политических интересов США, и теми, кто считал, что к России надо относиться просто как к любой другой державе (которая к тому же, по мнению некоторых американских политиков, не заслуживала особой американской поддержки). Эти разногласия требовали проведения либо «ястребиной», либо «голубиной» политики, что не всегда совпадало с позициями вильсонианцев и сторонников «баланса сил».

И все же главной темой книги является мысль о том, что мировосприятие ключевых фигур, принимавших решения, играло главную роль в выработке внешней политики США. Изменение взглядов в разных администрациях приводило к переменам в политике. Обе администрации Бушей гораздо меньше интересовала роль США в российских внутренних делах. Они фокусировались главным образом на внешнем поведении России и особенно на ее политике в области ядерных вооружений. Например, самым наглядным примером является разница в политике Министерства финансов США при Джордже Буше-старшем в 1992 году и при Билле Клинтоне в 1993 году. И она может быть объяснена только путем анализа их общефилософской ориентации. Другие, менее наглядные различия в использовании военной силы в Косово, по вопросу противоракетной обороны также демонстрируют, что многое зависело от того, каких взглядов придерживалась администрация, находившаяся в тот период у власти.

Идеи вызревают тогда, когда их берут на вооружение волевые политики. В этой книге рассказана история только тех, кто работал (главным образом) в органах исполнительной власти, соревнуясь друг с другом в выработке и реализации внешнеполитического курса США в отношении России. Центр тяжести российской политики в исполнительной власти США смещался по мере развития событий и смены администраций в зависимости от обстановки в мире, от склонностей президентов и тех назначений, которые они делали, от присутствия энергичных поборников той или иной политики, продвигавших свои излюбленные проекты. В первой администрации Буша все, начиная с президента, были вовлечены в российскую политику хотя бы потому, что, когда эта администрация пришла к власти, Советский Союз все еще был в центре внимания американских политиков. Отсюда всех интересовали американо-советские отношения, и все аспекты политики были так или иначе связаны с этим главным направлением. В администрации Буша-старшего отношения между бюрократическими группировками, оказывавшими влияние на выработку политики США в отношении Советского Союза и России, были, пожалуй, более сбалансированными, чем у ее преемников. Министр обороны Дик Чейни, госсекретарь Джеймс Бейкер, советник президента по национальной безопасности Брент Скоукрофт — все они «играли» на советском (российском) поле, и у каждого был сильный аппарат, помогавший делать это достаточно эффективно, даже несмотря на то, что Бейкер и его команда доминировали в определении направлений внешней политики благодаря своей вовлеченности в повседневные дела и близким личным отношениям Бейкера с президентом.

В администрации Клинтона доминирующим бюрократическим персонажем в сфере российской политики США был один человек — Строуб Тэлботт. Роль Тэлботта определялась не его официальным положением — посол Госдепартамента по особым поручениям для новых независимых государств или заместитель госсекретаря, а тем, что он был личным другом президента, и президент полагался на советы Тэлботта о том, как надо вести дела с Россией. Даже руководители Тэлботта в Госдепартаменте понимали, что именно эти личные отношения определяли его старшинство в бюрократии.