Цель и средства. Политика США в отношении России после «холодной войны»

Предложения Гражданского союза отвечали интересам советских директоров и их союзника — Федерации независимых профсоюзов, но они также имели и популистское звучание. Кто будет возражать против менее болезненных реформ? На седьмом Съезде народных депутатов в декабре 1992 года Гражданский союз и поддерживавшие его парламентарии добились серьезной победы, заставив Ельцина отправить в отставку исполняющего обязанности премьер-министра Егора Гайдара и продвинув на этот пост своего человека — Виктора Черномырдина.

И все же Съезд, и особенно его председатель — бывший выдвиженец Ельцина, ставший его противником, Руслан Хасбулатов, был не удовлетворен этой кадровой победой. На той же декабрьской сессии Съезда Хасбулатов и его союзники, обладавшие теперь большинством в этом законодательном органе, ограничили возможность президента управлять посредством декретов и приняли ряд поправок к Конституции, еще больше ограничивавших власть президента. В то время Россия не имела собственной постсоветской конституции. Депутаты и администрация президента руководствовались Конституцией, созданной под руководством Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева, в которую были внесены многочисленные поправки. Конституционная комиссия Съезда подготовила новый проект Основного закона, но этот проект еще предстояло поставить на голосование Съезда. Некоторые восприняли конституционные поправки и перестановки в правительстве как крупную победу российского Съезда и как движение в направлении перераспределения власти в пользу парламента и большей конституционной четкости^{375}.

Ельцин не разделял этой точки зрения. Он осудил принятые Съездом народных депутатов конституционные поправки, считая, что эти новые ограничения его власти затруднят проведение экономических реформ и усилят политическую нестабильность. В ответ он пригрозил провести в следующем месяце референдум с целью ответа на вопрос: «Кому вы доверяете вывести страну из экономического и политического кризиса и восстановить Российскую Федерацию: нынешнему составу Съезда и Верховному Совету или президенту?»^{376}. В соответствии с ельцинской формулировкой победитель останется у власти с мандатом на выработку программы реформ, а потерпевший поражение должен будет идти на новые выборы в апреле 1993 года. План Ельцина не удался, поскольку Конституционный Суд признал предложенный референдум незаконным. Однако в ходе дискуссии возникло согласие на проведение в апреле референдума по основным принципам новой конституции, включая, прежде всего, четкое разделение власти между Съездом и президентом.

Компромисс, достигнутый в декабре 1992 года в результате переговоров между Ельциным, Хасбулатовым и председателем Конституционного Суда Валерием Зорькиным, оказался недолговечным, поскольку стороны не смогли договориться о перечне вопросов, выносимых на референдум. Ельцин пригрозил провести референдум без согласия Съезда, ссылаясь на то, что «назревает угроза коммунистического реванша»^{377}. В конце концов российский президент призвал объявить чрезвычайное положение и создать временное правительство на период до принятия новой конституции. Вице-президент Руцкой и глава Совета безопасности Юрий Скоков отказались подписать указ о введении чрезвычайного положения. Раздраженный Съезд на своем заседании осудил «попытку государственного переворота» со стороны Ельцина и начал процедуру импичмента^{378}. Противники Ельцина чуть-чуть не набрали двух третей голосов, необходимых для отрешения его от должности.

Весенний конституционный кризис был еще в полном разгаре, когда Ельцин сел в свой самолет для поездки в Ванкувер. Во время подготовки встречи Клинтона и Ельцина на высшем уровне команда специалистов по России Клинтона высказалась в поддержку Ельцина. Лично для Клинтона внутриполитические баталии Ельцина сделали еще более актуальной проблему увеличения экономической помощи России.

Некоторые представители посольства США в Москве выражали сомнение в целесообразности открытой поддержки Ельцина^{379}. Дипломаты опасались, что Ельцин может проиграть эту конституционную схватку. Таким образом, Соединенным Штатам стоило подстраховаться за счет укрепления отношений с другими политическими фигурами. Во время рабочего ужина с экспертами по России, готовившими встречу с Ельциным в Ванкувере, Клинтон услышал предупреждения об опасности слишком тесной идентификации его политики в отношении России с Ельциным[80]. Однако в первые месяцы администрации Клинтона идея отказа от поддержки Ельцина не рассматривалась. Конституционная неопределенность, которая обострила поляризацию сил в России, также серьезно затруднила американским представителям выбор «правильного» кандидата, которого они могли бы поддержать. Хасбулатов и делегаты Съезда бросали вызов власти Ельцина, опираясь на Конституцию советского периода. Угроза Ельцина ввести чрезвычайное положение звучала конфронтационно, и в то же время это был тот самый президент, который только что согласился с требованиями Съезда о новом правительстве.