Цель неизвестна

Элементарные сведения и без моих повторений получил давно. Обижаться глупо. С его точки зрения, данные поучения неуместны.

— Здесь у нас взрослый мужчина без признаков интеллекта, и спрашивать бесполезно. На глаз приблизительно семь с половиной пудов будет. Держите его, ребята, — скомандовал подручным. Получать по роже чисто рефлекторно неприятно, да и здоровый жлоб на удивление. — Конечно, гораздо удобнее было бы иметь стеклянный цилиндр с делениями для наглядности при взятии дозировки, но существует проблема герметичности. Поэтому пока пользоваться придется доступным мне способом. На поршне нанесена насечка. А плотность его прилегания необходимо проверять постоянно.

Тщательно протер смоченной в спирту выстиранной предварительно тряпочкой кожу на здоровой руке, мысленно пожурив себя за очередной прокол. Вату делают из хлопка. Надо обязательно заказать у Ибрагима, а попутно прошерстить лавки восточных людей. Ведь они вроде в халаты набивают. Значит, с давних времен производят и полно должно быть. Гораздо удобнее пользоваться нормальным материалом. Использовал — выкинул. Пары пудов надолго хватит, вряд ли дорого.

Воткнул иглу в вену со второй попытки, под бессмысленное мычание объекта, ругаясь про себя. Все же опыт минимальный. В основном на собаках. Всего пяток раз с людьми проверял. Правильно сделал, что привел всю команду. Журавлев и Пальчиков держат, Андрюха на подхвате. Один я весь в белом. Ввести халаты, что ли? Да ну его! И так вечно плачут, что мыть помещение с антисептиками и руки уксусом заставляю.

— На самом деле, если просто в мышцу, тоже дает эффект, но в основном местный. Несколько неудобно и больше лекарства требует. Теперь слегка подождем. А пока, хоть вы и врач, напоминаю еще раз. Внутрь насоса-шприца могла попасть его кровь. Другому пациенту ни в коем случае нельзя колоть этой иглой и механизмом до кипячения в течение не меньше пары часов. И хранить их в промежутке в спирту. Иначе можно вместо лечения занести заразу. Стерильность прежде всего! Это касается и других хирургических инструментов, но я крайне настойчиво прошу при использовании моих методик не нарушать инструкцию.

— Сколько их нужно в таком случае? У меня не одна пациентка.

— Ну на роженицах я бы повременил — неизвестно, как подействует на младенца, — только в крайнем случае. Но у вас ведь и другая практика имеется. Два-три прибора и запасные иглы найдем. Я вас сведу с человеком, их изготовляющим. Кстати, и внутри иголки не мешает после использования прочистить тонкой проволочкой, чтобы не забилась.

— Кажись, готов, — доложил Журавлев. — Обмякши.

Санхец приблизился, похлопал мужика по щеке. Хмыкнул и потянул веко, заглядывая в глаз.

— Действительно без сознания, — прокомментировал, взяв за больную руку и не получив энергичного отпора.

Очень хотелось послать по матери. Я чего столько распинался. Удержался. Некоторая доля скептицизма, особенно при первой демонстрации чуда, не удивительна. Тем более при внешних признаках уважения он просто обязан подсознательно помнить о разнице между нами. У него диплом и европейские медицинские университеты, а я русский мужик с путины, машущий мозолистыми руками.

И в чем-то ведь, без сомнения, прав! Не стой за мной опыт будущего раньше девятнадцатого века — до подобных вещей не додумались бы. А я кой-чего добился, пусть на примитивном уровне. И это уже не плагиат, а чисто мои достижения. Мало того, собираюсь и дальше убивать профессионала морально.

Человек на кушетке невнятно замычал от боли. Даже сквозь наркоз его достало, когда кисть выкручивают, ставя кости на место. Я бы не взялся и с тремя дипломами без рентгена. А Санхец шурует уверенно. Видно — умеет, и рад стараться.

— Теперь лубок, — оглянулся он.

— У меня другое предложение, — говорю спокойно. — Рука должна быть неподвижной, но фиксировать ее можно иным методом.

— Опять новая идея? — в тоне пробилось заметное раздражение.

— Естественно, — говорю весело. — В мастерской у скульптора когда-нибудь доводилось присутствовать?

— Да, но к чему это? — уже несколько мягче.

— Гипс очень быстро твердеет, и ему легко придать нужную форму. Андрюха!

— Сейчас, Михаил Васильевич, — отзывается послушно тот.

— Вода теплая?

— Была, — пощупав пальцем, пожимает плечами. — Пока мы возились, остыла. Да пусть. Все равно не чувствует.

— Что вы хотите сделать? — потребовал Санхец.

— Мы натирали на материю сухой гипс, теперь обернем в нужном месте и намочим. Будет жесткое соединение.

— А если нет?

— Тогда он останется без руки, и мне не особо жаль. Я обещал показать действие морфия, и вы убедились. Так?

— Безусловно.

— Вылечить его я не обещал. Не в моей компетенции. Складывать кости, брр, не взялся бы ни за какие деньги. Но когда все уже сделано умелым специалистом, почему не проверить дополнительно? Мне представляется, мой способ держать руку в неподвижности много проще и удобнее, чем делать шину из досок. Если не хотите, — после паузы, — я сам попробую. Хотя могу и напортачить без опыта.