Цель неизвестна

Тут хуже другое. Я его жизненного пути не знаю, получается, могу чего всерьез напороть. Тем более что знаний у него моих не имелось. Стоп, стоп! А может, это я великий ученый? Может, в этом и состоит моя миссия – продвигать российскую науку в меру разумения? Может, я вообще не один такой? Вон Леонардо вспомнил недавно. А вдруг не зря? И что я должен делать – просто жить, не трогая Пушкина и плывя по течению? Но для этого надо знать его (мою) биографию в мельчайших подробностях!

Спокойствие, Миха, спокойствие. О! Малыш и Карлсон! Детская литература неисчерпаема. Мне надолго хватит… Проблемно. Моторчика не адаптировать к нынешним реалиям. А Пеппи Длинный чулок я почему-то пропустил. Ну и фиг с ними обоими. Возвращаясь к моим баранам и путешествиям во времени.

Никто на сегодня… тьфу, на момент моей жизни в Швейцарии, не владел технологиями переноса сознания. Ни одно государство, и тем более люди. Иначе шуму бы было… И потом «Патруль Времени». Ведь запросто поломать историю, вмешиваясь в ее ход. Андерсон это хорошо описал. Данелиане, озабоченные прежде всего неизменностью прошлого. Это что означает?

Если и существуют путешественники во времени, то они должны скрываться и не отсвечивать. Для их же собственного блага. А то аннигилируют. Завалятся с бластерами – и пипец мальчонке. Только как я могу ничем не отличаться от прежнего Михайлы, ежели не имею понятия об его желаниях и действиях? Рано или поздно все равно сделаю нечто странное, и сигнал пойдет. Я даже не могу вернуться домой и рыбу ловить до старости. Он же этого не сделал!

Ну и пес с ними, с патрульными. Придут – сразу сдамся. Я же не сам сюда проник, без спросу закинули. А пока буду делать, что нравится и что получится. Захотят – избавятся раньше критического изменения. Им это проще. Так? Именно так!

Или вернут назад, или я даже не узнаю о происшествии, стертый из реальности на манер Азимовского «Конца Вечности». Или у меня миссия, и подсказка всплывет позже? В любом варианте нечего плакать или страдать, не поможет. Буду устраиваться. Как сумею и насколько получится. В конце концов, реципиент же смог?

Вот интересно, у российских писателей что-то на эту тему есть? А, не суть важно. Сильно они умные, сидя в мягком кресле и проверяя каждое слово в википедии. Покрутились бы на мой манер, без малейшего представления об обстановке и взаимоотношениях. Хотя если меня пристроить в царя…

Глупости. Уж там в момент расколют. Вокруг сотни людей, и все смотрят. Стоит заговорить иначе или повести себя непривычным образом – и каюк. Желающие на трон всегда найдутся.

– Пошто в Москву рвешься, отрок? – спросил возчик лениво. Наверное, ему наскучило молчание, и захотелось потрепаться.

– За знаниями.

– Так ты же грамотный. Уже запросто податься в приказные крючки.

Вот-вот. Предел мечтаний. Либо на пашне горбатиться, либо ходить за рыбой или морским зверем. А самые умные – в чиновники. Взятки брать и за подпись мзду иметь.

– Обычно человек, – говорю, стараясь подбирать слова, – чем бы ни занимался: работает на земле, охотится на китов или моржовую кость на поделки режет, – стремится накопить денег, отстроиться богаче да кушать приятнее…

– А ты нет? – искоса глянув, спросил с насмешкой.

– А мне жениться, народить детей да помереть – мало. Я мечтаю пользу принести людям, и чтобы помнили обычные люди имя долго-долго. Хотя, – добавляю после паузы, честно, – деньги, вкусная пища и красивые девки – тоже не лишнее.

Он гулко рассмеялся.

– Да на известных сами вешаются, – уверенно заканчиваю.

– И как ты себе это представляешь?

– А то про игумена Соловецкого монастыря Филиппа Колычева не знашь.

– Это про его начинания намекаешь?

– Трубопровод пивной видел?

Я-то нет, однако успел услышать. Если до Филиппа квас варили «вся братия и слуги многие», то при нем этим делом занимались только один «старец да пять человек», так как благодаря хорошо разветвленному трубопроводу квас сам сливался из чанов, сам шел по большой трубе из пивоварни в погреб монастыря и там растекался по бочкам.

– Слово-то какое мудреное, – усмехаясь, отвечает. – Значит, в игумены метишь, – и хитро так ухмыляется. Типа подколол.

– Рази тока монахи могут строить новое? Он же не сам придумал. Книг у него много. И чертежи там есть механической сушилки, веялки, устройство, позволявшее использовать лошадей при разминке огнеупорной глины.

А этого я знать наверное не могу. Догадки. Мне Северьян в основном о «Книге про новое небо со звездами» и «Книга о кометах» уши прожужжал. Почему-то его это сильно занимало.

Зато меня больше всего порадовало, что большинство книг нецерковного содержания с Запада – на латинском. Учить язык можно лишь в больших городах – Москве, Петербурге и Киеве. Чуждые честным россиянам знания не так просто получить. А для меня самый смак.

Конечно, владею не свободно, в отличие от немецкого и французского, но если уж читал всяких Цезарей и Тацитов в оригинале, сумею и другое. Как меня доставала в интернате эта латынь, никому не нужная! А ничего зря не бывает. Все на пользу. Я наверняка любого здешнего умника за пояс заткну.