Цель оправдывает средства. Том третий

— Не думаю, что целью был одинокий линкор мандалорцев, — угрюмо произнес я, глазами проследив траекторию выстрела от станции до цели. — Похоже, он случайно оказался на линии огня. Если б его не было — «Звезда Смерти» поразила бы Мандалор.

— Вот банта пууду! — выругалась чисс, в бессильной злобе стукнув по подлокотнику. — Рик, — она посмотрела на меня. — Нужно срочно что-то делать, пока они не сообразили в чем их промашка и не исправили недочеты!

— Не поверишь, — я посмотрел на тактический экран, где мандалорские корабли, сообразив, что находятся на линии огня, принялись разбредаться в стороны, чтобы избежать участи скорейшей аннигиляции. — У меня есть идея. Но, я точно знаю, что она мало кому понравится.

* * *

Пропитана кровью каленая сталь,
Никто не вернется домой.
Лишь волны и холод во тьме пеленают
Того, кто обрел свой покой.

Контр-адмирал Дрейган Аллоус с сардонической улыбкой на лице смотрел на то, как разваливается на его глазах звездный разрушитель.

Сколько протонных торпед и ударных ракет он поглотил? Более трех десятков. И не каких-нибудь поделок, которые могут доставить до звездного разрушителя истребители или бомбардировщики.

Тридцать семь корабельных протонных торпед и ударных ракет.

При том, что заявленная прочность — не более двадцати.

«Рассекатель II» практически вдвое превысил свою проектную сопротивляемость корабельным боеприпасам, созданных для того, чтобы уничтожать капитальные звездолеты.

Его флагман более не маневрировал — двигательный кластер сейчас представлял собой не более чем оплавленный кусок металла, изрыгающий беспорядочные ионные вспышки. Лишь небольшой процент двигателей мог выдать хоть какую-то мощность — на это и сделан расчет последнего отчаянного плана победы над четырьмя покалеченными, но все еще боеспособными вражескими звездолетами.

Корабельные орудия молчали — он приказал остановить их питание энергией две минуты назад, чтобы и без того пострадавший реактор не пошел в разнос. Дефлекторов более не сыскать по всему корпусу.

Тому, что от него осталось… А осталось немного.

И — словно в доказательство — палуба под ногами вздрогнула. Похоже, рванул склад боеприпасов для малых летательных аппаратов. Точно.

Дрейган сглотнул сгусток кровавой слюны.

Горькая. А возможно ему это кажется из-за привкуса сажи и гари на зубах.

Он смотрел как правая часть «вилки» его звездного разрушителя распадается на части, не в силах сдержать рвущуюся наружу мощь внутренних взрывов.

— Теперь хотя бы симметрично, — с горечью в голосе произнес офицер.

— Контр-адмирал, — на пустующем мостике появилась голограмма ГЕМИНИ. — Выжившие члены экипажа покинули корабль. Рекомендую проследовать к спасательной капсуле.

— Эвакуационная команда готова перехватить твое ядро при эвакуации? — спросил Дрейган.

— Никаких препятствий к отторжению ядра управляющего дроида не имеется, — лаконично ответила ГЕМИНИ.

— Тогда хорошо, — Дрейган провел рукой по лицу, размазывая сажу и копоть. Наплевать. — Активировать протокол «Последний удар» как только выйдем на точку сброса.

— Рекомендую покинуть корабль к этому моменту, — посоветовала дроид. — Цели миссии достигнуты: штурмовые подразделения при поддержке тяжелой техники и дроидов высадились на планете. Потеря одного звездного разрушителя некритична в таких условиях…

— А потеря своего корабля — это больнее, чем вынуть собственное сердце из груди, пока находишься в сознании, — Дрейган еще раз размазал рукой сажу по лицу.

— Все, — решительно произнес он. — Пора уходить.

Спустя пять минут флагман боевой группы, столкнувшейся на орбите планеты-крепости Первой Галактической Империи с целой эскадрой звездных разрушителей типа «Виктория», покинул последний живой член экипажа.

Сидя в спасательной капсуле, контр-адмирал наблюдал за тем, как «Рассекатель II», объятый пламенем, с дымным следом от чудом работающего двигателя, устремился на пределе своих возможностей к противнику.

Они открыли огонь, и Дрейган видел, как турболазеры синего цвета безжалостно распороли остатки корпуса «Рассекателя II». Вспухла надстройка, пораженная прицельной очередью, разбросав в космосе части корабля, превращая его окончательно в руины. Выстрелы рвали корабль на части.

А сердце Дрейгана рвалось на куски вместе с ним.

Смотреть командиру корабля на то, как этот самый звездолет гибнет — почти также как родителю хоронить своего ребенка.

Наручный компьютер издал короткий сигнал: но Дрейган и без того видел, как остатки его корабля приблизились к своим противникам. В нижней части корпуса, там, где искусственную звезду скрывали толстенные куски дюрасталевой обшивки, это самое солнце выпустило наружу первые протуберанцы.