Цель только одна – вопрос

— Подожди, сейчас я все выясню, — сказал я, перебирая лихорадочно свои заклятья. Наконец я нашел то, что могло наверняка пригодиться — невидимая косметика, — конечно, это не идеальный выход из положения, но хотя бы кое-что… В общем, станешь держать этот сосудик перед лицом и тогда откроешь его, — и, войдя в воду, я через плечо, назад, передал его Горгоне.

Она так и сделала. Раздался хлопок — девушка вытащила из горлышка флакона затычку, затем послышалось шипение выходящего дыма. Газ совершенно закрыл ее лицо — которое как бы рассеялось вместе с дымом заклятья. Казалось теперь, что лица у нее не было вовсе, хотя волосы оставались вполне видимыми.

Я опустил зеркало и взглянул на нее. Горгона взяла из моих рук зеркальце и посмотрела в него. Тут девушка издала вздох удивления и, запинаясь, произнесла: "Послушай, но ведь ты мне сказал вначале…" Но тут она замолчала, видимо, во всем разобравшись.

Горгона подошел ко мне вплотную, заключила меня в объятия и поцеловала. Какой это был поцелуй! Конечно, лица ее не было видно, но зато его можно было пощупать.

— Как долго я мечтала, что такое вот когда-нибудь произойдет, мечтательно проговорила она, — удивительный человек, как я тебе благодарна!

Тут она отступила назад, я же сразу пришел в себя окончательно. "Друзья, — обратился я к своим сотоварищам, — все, снимайте теперь свои повязки! Можете больше не опасаться Горгоны!". Впрочем, это еще как сказать — лица ее не было видно, но она наверняка при желании могла продолжать творить каменные статуи.

Все поспешно содрали повязки и с любопытством посмотрели на Горгону. Мне показалось, что она произвела на них неизгладимое впечатление. Я почувствовал нечто вроде гордости.

Тем временем я снова достал волшебное зеркало и стал передавать в замок Ругна информацию о нашем продвижении. Мне ответила королева Ирис — она умела с помощью своих иллюзий говорить на расстоянии. Королева Ирис раскрывала свой волшебный дар еще более полно с возрастом, к тому же она всегда помнила мой наказ, который она получила в моем замке еще будучи семилетней девочкой. Впрочем, иногда она позволяла себе пренебрегать тем, что ее иллюзии не всем нравились. Но ведь она была теперь королевой, а власть, как известно, способна развратить кого угодно.

Горгоны, услышав, как Ирис называет меня Добрым Волшебником, наконец поняла, кто я на самом деле такой. Как только я обернулся к ней, как Горгона заключила меня снова в объятия и наградила еще одним страстным поцелуем. Ее волосы-змеи шипели, как только прикасались ко мне. К счастью, они были слишком малы, да к тому же и слишком слабы для того, чтобы нанести хоть мало-мальски болезненный укус.

Мы отправились обратно в деревню Волшебной Пыли и заверили тамошних обитательниц в том, что теперь уже они могут не беспокоиться за своих мужчин, каковые у них еще появятся. К сожалению, я был не в состоянии вернуть к жизни тех незадачливых мужчин, которые превратились в каменные статуи, польстившись на песни Сирены. Конечно, Горгону все же нельзя было причислить к Волшебницам, но у нее было достаточно силы, чтобы противостоять любому из моих заклятий. Возможно, это тоже было частью ее привлекательности, кто знает. После встречи с нею я все время чувствовал себя несколько отвлеченным.

Благодарные женщины отрядили с нами грифоншу, которая должна была указывать нам удобный маршрут. Мы уже продвигались по Области Безумия, где лежащий на земле толстый слой волшебной пыли делал с живыми существами странные вещи. Но сюда нас завел Кромби с его волшебным даром! Кстати, по пути мы проходили область, населенную особенно густо различными видами жуков. Я даже открыл там один вид жуков, о котором я доселе понятия не имел: грифельных жучков. Я был чрезвычайно обрадован такому открытию и не замедлил записать о находке в свой дорожный блокнот.

К сожалению, эта область, где магические силы были сосредоточены особенно густо, не была слишком благоприятна по отношению к нам. Вокруг нас закружила мидасова муха, явно намериваясь сесть почему-то именно на меня. Зная, что в этом случае со мной может произойти, я поспешно отскочил в сторону, сбив с ног ничего не подозревавшего Кромби. Тогда муха решила сесть теперь уже на него. Хорошо еще, что сопровождавшая нас грифонша не растерялась — толкнув Кромби на землю на бреющем полете, она проглотила злополучное насекомое.

Все — муха и грифонша соприкоснулись, и грифонша тут же превратилась в золотую статую. Она спасла нам жизни, принеся в жертву свою. Кромби содрогнулась — а и как мог реагировать женоненавистник, глядя на то, с какой самоотверженностью женщина отдала жизнь за тех, кого ей было поручено сопровождать? Впрочем, движущие мотивы ее поведения наверняка так и остались для него неразрешимой загадкой. Он мог подумать, что грифонша просто не знала, что Кромби — не настоящий грифон, на человек, временно для удобства путешествия в грифона превращенный. А потому грифонша, спасая его, наверняка могла просто произвести на него достойное впечатление. Так, возможно, думал Кромби. Но никто ничего не стал говорить.