Целая вечность и на минуту больше-1

Марьям молча вынула из сумки металлические ложку, вилку и нож, замотанные в льняное полотенце, которое и постелила мне на колени. Добила она меня тем, что, вытащив лавандовую палочку, стала растирать ее в ладонях, отчего все становилось еще уютнее. Съев все за один присест, я посмотрел на часы и понял, что на работе должен быть через минуту, иначе меня ждет участь Фаринелли[5]. И все–таки я понял, что даже такая печальная участь не заставит меня сейчас встать и уйти. Мы просидели с Марьям обнявшись минут пятнадцать, и за эти минуты я ни разу не подумал о том, что будет с моей репутацией, если кто–то из моего министерства, будь оно не ладно, увидит меня сидящим в обнимку с женщиной в парке напротив.

Было уже без пяти двенадцати ночи, когда Мехти сказал:

— Арслан, мой день рождения заканчивается через пять минут. Давайте его хоть бокалом шампанского отметим?

— Мехти, что ж ты раньше не сказал?

— Ну, в принципе, мы с Тараной решили, что вам не до этого.

Мы с Тараной? Да, не устаю удивляться этому миру, оказывается, и день, когда Мехти и Тарана могли оказаться «мы», тоже наступил. Что ж, он хороший парень, может, у них все будет в порядке, если она его не изуродует. Мои измышления на философские темы прервал Мехти, протянув мне бокал с шампанским. Не успели мы с ним чокнуться, как дверь в кабинет открылась и на нашу заповедную территорию зашел Раис. Сказать, что у него был шок, значит не сказать ничего. Потом у него вырвался какой–то свист, в котором можно было расслышать шипящие звуки, невероятно схожие со теми, которые издают гадюки во время охоты. Мехти как раз напоминал кролика. Загипнотизированного. Следующая фраза Раиса повергла в шок даже меня:

— В рабочее время… На работе… Пьянка… Как вы могли?

— Раис, у нас полбокала шампанского. Сейчас около двенадцати часов ночи, у Мехти день рождения скоропостижно подходит к концу. Вот мы и решили отметить.

— Я даже подобные жалкие оправдания слушать не хочу… А если бы зашел не я, а начальник соседнего управления?!! Такие как вы позорят наше управление, а в лице управления и меня, своего непосредственного начальника!!! Завтра же…

С этими словами он вылетел из комнаты. Мы с Мехти переглянулись. На него было жалко смотреть: его бил озноб, он безуспешно пытался что–то выговорить. Я похлопал его по плечу:

— Не переживай, Мехти, я все решу.

Глава ХXXIII. 11 марта 2011 г. Пятница. День тридцать третий

Утро для меня началось в приемной министра. Понять, что Раис имел в виду, когда, проорав «завтра», вылетел из комнаты, не составило труда. Его докладная лежала на столе у секретарши министра. Я склонил голову под таким углом, что напоминал жертву чикагского маньяка, который душил своих жертв, ломая им шейные позвонки. Так, «пьянствовали в рабочее время…», «лично застал Арслана Галибова и Мехти Горханова за распитием спиртных напитков…». Если эта докладная попадет на стол к министру до Съезда, не видать мне ранга посла как Адольфу Гитлеру Нобелевской премии мира. После Съезда десяток таких докладных — не помеха. Что же делать? Секретарша — красавица, к которой не подкатишься и в течение пары часов не обольстишь даже вдохновляемый такой благородной целью как кража докладной у нее со стола. Чем бы ее отвлечь? К министру она заходит с документами к двенадцати, у меня еще два часа с лишним на то, чтобы подумать и придумать способ спасения утопающих.

Вернувшись к себе в темницу, я увидел щебечущую Тарану и довольно бледного Мехти. Учитывая, что мы с ним в общей сложности проспали часа три, его бледность была вполне объяснима. Тарана, взглянув на меня, произнесла:

— Накляузничал?

— Докладная на двух страницах, на столе у секретарши, а она, как всегда, цербером сидит — охраняет покой и покои.

— Если я ее отвлеку на пять минут, вам этого хватит?

— Мне хватит и одного мгновения весны.

Тарана мотнула головой и, взяв непонятно зачем пальто, накинула его себе на плечи:

— Арслан, только придумайте что–нибудь, чтобы вместе зайти в приемную к министру.

— Тарана, тогда сначала зайду я, а ты уже потом заходи с речью министра.

— Секретарша не поверит, что вы, заходя к министру, что–то могли забыть.

— Если бы она была Станиславским, меня бы это волновало: поверит она мне или нет. А так как она далеко не Станиславский, мне как–то все равно.

Уже через пару минут я стоял перед нашей красавицей:

— У него все еще люди?

— Да, через восемь минут они должны выйти, ждите, я вас приглашу.

— Да, конечно.

В этот момент открылась дверь и Тарана со словами: «Арслан, вы забыли папку» зашла в приемную.

Секретарша, увидев ее, с криком раненой антилопы кинулась к ней. Этого времени хватило, чтобы докладная оказалась в заднем кармане моих брюк. В следующую минуту она, поглаживая пальто Тараны, шептала:

— Валентино?

— Да, зимняя коллекция, только с подиума, можно сказать.

— Боже, ты здесь брала или в Милане?

— В Милане, конечно. Их всего две штуки было в showroom Валентино, мама для нас оба пальто и взяла. Мы с ней любим одеваться одинаково, и тогда все принимают нас за сестер.