Цели и средства

– Нет, папенька, нет, он туда не ходил, точно знаю! Просто однокашники его очень любят рассказывать!

– А ты, я погляжу, любишь подслушивать.

– Сам же говорил, надо всегда всё видеть и всегда всё слышать, чтобы выгоды не упустить.

– Ох, купцовская дочь… Ну а дом этот? Ты хоть знаешь, кому он принадлежал?

– Знаю, папа, ведьме.

– То-то и оно, что ведьме. И что, тебя это не напугало?

– Да чего бояться-то? Ведьму ещё пять лет назад сожгли. Дураки-то боятся, но на то они и дураки.

– А ты-то в кого такая умная?

– В тебя, – заулыбалась девочка.

Перед её улыбкой он никогда устоять не мог. Таяло его черствое сердце купца, всегда глухое к неудачам конкурентов.

– Ладно, пора в Петербург возвращаться. Что с машиной твоей делать – опосля решим. Пока пусть тут остаётся. Всё равно сюда никто не сунется.

Лиза хотела возразить, но не посмела. Кивнула молча, посмотрела на выключенного робота в последний раз и зашагала за отцом к выходу. Уже в дверях крикнула:

– Я сейчас!

Скрылась в сарае, но через минуту снова выбежала оттуда. Иван Аркадьевич кутался в шубу, сидя в своих крытых санях, а Семён привязывал к ним небольшую серую кобылку в яблоках, на которой проскакала Лиза.

– Извольте садиться, батюшка ждёт, – ласково сказал Семён, улыбнувшись девочке.

Потом он поднял голову и нахмурился. Всё доброе, что было на его лице, словно смыло проступившим гневом:

– И как она их там поразвесила?

Лиза подняла голову. Она знала, что увидит там: коровьи и бараньи черепа, приколоченные к деревьям на высоте в несколько человеческих ростов. Никто так и не решился лезть туда их снимать, боялись упасть и свернуть шею из-за ведьминых чар.

Когда девочка устроилась в санях напротив папы, а кучер щёлкнул поводьями, сани стали разворачиваться, а Лиза ещё раз посмотрела на дом.

Крепкая деревянная изба с запертой дверью и закрытыми ставнями совсем не выглядела заброшенной, хотя в ней не жил никто уже пять лет.

– Кто тебе вообще про этот дом рассказал? Пашка, небось? – хмыкнул отец, проследив за её взглядом.

– Нет. Нас с Пашей тогда сюда местные привели, чтобы попугать. Тем летом ездили в усадьбу в Никольское, помнишь? Ты охотился, а мы с Пашей гуляли. Ребята тут озорные, решили нас напугать. Да только сами испугались, когда ветер поднялся, разбежались.

Про то, что Паша, старший брат, убежал с остальными, оставив её одну, Лиза упоминать не стала.

– Не следует в таких местах играть. И бывать вообще. Надо было избу эту сжечь вместе с ведьмой, да жаль, что струсили местные. Испугались идолов.

Лиза ничего не ответила, и остаток пути они проделали в молчании. В город прибыли затемно, вовсю валил снег. Отец задремал, прислонившись головой к стенке, а Лиза смотрела сквозь снегопад на газовые фонари, освещавшие каменные дома.

На одной из улиц она услышала далёкий бой колокола. Показались бегущие люди, а вскоре на стекле отразились отблески пламени. Где-то был пожар.

Проснулся Иван Аркадьевич. Потёр глаза, глянул в окно – сани почти поравнялись уже с горящим домом.

– Семён! – он застучал по крыше. – Останови!

Он выпрыгнул в снегопад, и Лиза последовала за ним. Горел трехэтажный жилой дом, а люди кричали по обе стороны пламени. Были рядом и пожарные, заливавшие пламя из насоса самоходной машины, но вода была бессильна.

– Семён! – крикнул Иван Аркадьевич. – Скачи за помощью! Быстро!

Вместе со всеми он хватал ведра и бежал тушить пламя. Лизу всегда подобное восхищало в отце – не так уж и часто он проявлял человеческое к кому-то, кроме семейных. Но в трудных ситуациях даже опытный, не привычный к труду купец брался помогать людям. Именно на такие поступки и равнялась зачастую Лиза.

Но она понимала, что папа не справится, как и другие люди. А робот справится. Он вынесет из дома всех, кто может сгореть. Но ещё раз навлечь на себя папенькин гнев… Лиза закусила губу, потом решилась, развернулась и исчезла в толпе.

Иван Аркадьевич уже потерял счёт ведрам. Его шапка свалилась и была затоптана горожанами, борода опалена, руки ныли от изматывающего физического труда, но он продолжал передавать ведра или сам бросался к стене огня.

А потом люди расступились, потому что к дому бежал робот. Он пробежал сквозь закрытые двери, словно их и не было, и скрылся во взметнувшемся навстречу пламени. Иван Аркадьевич повернулся и поискал глазами дочь – вот она, бледная, стоит и смотрит на него в страхе. Он направился к ней, сам не зная, что скажет или сделает, но тут охнула толпа – из огня показался обугленный робот. Он нес в руках двух детей лет пяти.

Бесцеремонно бросил из на снег, как кули с крупой, и снова скрылся в доме. Детей окружили люди, стали срывать с себя одежду, чтобы укутать погорельцев. Иван Аркадьевич всё же подошёл к дочери и сел рядом с ней на снег.

– Опять ты меня обманула, а?

Лиза хотела что-то сказать, но не смогла. Закрыла рот и кивнула.

– Как он тут оказался? Ну? Отвечай!

– Я тогда в сарай вернулась, его включила и велела за санями идти. Он и шёл. Даже бежал. Не думала, что его до города хватит, всё боялась, что фотоген кончится…