Цели и средства

Походы в Хогсмид были отменены специальным распоряжением, семь тайных ходов, ведущих туда, были засыпаны и запечатаны демонстративно утром первого учебного дня, что не мешало директору наказывать учеников, если они подходили к бывшим лазам ближе, чем на десять футов, – за попытку самовольно покинуть школу. Впрочем, причина для наказания находилась в любом случае: криво повязанный галстук, вынесенная из библиотеки книга, посторонний предмет в кармане, дерзкое выражение лица.

— Он маньяк, коллеги, – сокрушенно прошептал Гораций во время печального хэллоуинского ужина, предварительно убедившись, что директор ушел в противоположный угол Большого зала узнать, кто там нахально смеется, и примерно наказать. – Я никогда не думал, что среди моих питомцев… – Он вовремя осекся, но после секундного замешательства с жаром продолжил: – По его приказу я готовлю лошадиные дозы бодрящего зелья, он, верно, спит по два часа в сутки. Помяните мое слово, коллеги, он сам себя загонит – и поделом.

Словно что‑то щелкнуло в голове Минервы. Она смотрела, как Северус возвращается на место, стремительно скользя вдоль слизеринского стола, и все думала, старая кошка, как можно было раньше не понять…

С того дня она начала очень внимательно слушать рассказы Кэрроу и шепот обиженных учеников. Все становилось на свои места так очевидно, что она даже забеспокоилась – не переигрывает ли Северус. Но он, видимо, совершенно объективно оценивал умственные способности Кэрроу.

Вся школа восторженно перешептывалась о героической попытке младшей Уизли и Лонгботтома украсть из директорского кабинета меч Гриффиндора – Северус отправил нарушителей к Хагриду, и, похоже, Кэрроу оставались единственными, кто не знал, что так называемое взыскание обернулось чаепитием в честь героев.

Кэрроу заставляли учеников отрабатывать непростительные заклинания на наказанных – к окончанию уроков почти все ученики успевали получить от директора взыскание у Филча, в библиотеке, теплицах, лазарете. А особо отличившиеся на уроках ЗОТИ и маггловедения обычно умудрялись нарушить какое‑нибудь из тридцати пяти новых директорских предписаний и отправлялись к Кэрроу – лупить запретками друг друга.

Учеников никуда не выпускали из школы – но и в школу не пускали никого. Пусть дети не понимали этого, но Хогвартс оставался самым безопасным местом в Англии. Мисс Лавгуд исчезла, когда поехала домой на Рождество, а мисс Уизли – на пасхальных каникулах. Да, конечно, некоторые ученики исчезли прямо из школы, но только после угрозы исключения или пытки, и директор не проявлял к их судьбе ни малейшего интереса, так что Минерва решила, что он прекрасно об их судьбе осведомлен. Она оказалась права – достаточно было последить за Северусом несколько вечеров на бесшумных кошачьих лапках, чтобы проводить его прямиком к глухой стене седьмого этажа. Северус привалился к стене спиной и долго сидел так, глядя на гобелен с тролльим балетом, и Минерва сначала подумала, что он просто отдыхает, глядя в никуда, маленькая передышка, прежде чем снова идти, шипеть, карать и вызывать всеобщую ненависть. Но потом она услышала – там за стеной, только чуткие кошачьи уши и могли уловить – голоса, смех… Они все были там, в выручай–комнате, и никто не мог пробраться туда, чтобы причинить им вред. И Минерва была уверена – они не бездельничают там, Гарри Поттер успел многому научить их два года назад. Они готовятся к войне.

Северус тоже готовился к войне. Помона прибежала едва не в слезах еще перед Рождеством, когда директор явился в теплицы, оглядел пышные заросли и брезгливо велел убрать все это «разнотравье», оставив только мандрагоры и ядовитые щупальца как полезные ингредиенты для зелий. «Не спорь, ты все равно ничем не поможешь», – сказала тогда Минерва. Вспоминала ли Помона это распоряжение, когда закидывала упиванцев орущими мандрагорами и зрелыми ядовитыми щупальцами, которые к тому времени разрослись на всю оранжерею?

— Никто не понимал, – горько говорил профессор Снейп ежегодно второго мая, когда все директора любовались роскошным фейерверком в честь победы.

«Я понимала, – думала Минерва, – но показать это означало выдать тебя». Но вслух она не говорила ничего – она знала: это не то, что хочет услышать Северус.

Нимфадора Тонкс–Люпин и особенности физиологии оборотней

Пятница. Первая пятница нового учебного года – один из лучших дней, не считая выходных. Всякие планы, расписания и распределения уже закончены, а проверка заданий и рефератов еще не началась, можно наслаждаться солнечными деньками, прогуляться до Хогсмида, не ныряя в камин. И только настоящий бука и затворник может в такой чудесный день сидеть в учительской за пыльной подшивкой старых газет. Хотя не надо забывать, что он работает здесь совсем недавно и наверняка просто смущается присоединиться к учительской компании.

— Профессор Смит? Вы здесь?

Тонкс заглянула в учительскую. Так и есть – сидит читает, на этот раз, для разнообразия, – «Современную историю магии».

— Что это вы изучаете так прилежно?