Цели и средства

— Я же вижу, что не нравится. Он просто одичал в своем заповеднике. Вот увидишь, будет к нам ходить по поводу и без.

Тонкс почти угадала: после приготовления безупречного (по словам Рема) зелья, Смит стал частым гостем в доме. Единственное, в чем она ошиблась, – он никогда не приходил без повода, благо они находились едва ли не каждую неделю.

Эван и Тирлич–трава

Эван всерьез опасался, что ничего не выйдет. Без привычки, после травмы, когда лицо, плечо, рука отзываются болью на каждое неосторожное движение – куда тут превращаться.

Это он и объяснил Всеславу, когда тот пришел в лазарет с неожиданным вопросом:

— Не знаю, как у вас, анимагов, а я, когда перекидываюсь, любую хворь выгоняю. Ты кем перекидываешься?

Эван вздохнул. Делать вид, что он не понимает, о чем речь, было явно бесполезно.

— Ежом.

— Вот и хорошо, – одобрил Всеслав. – Перекинься на пробу, глядишь, полегчает. На звере быстрее заживает.

— Куда уж тут перекидываться, – Эван поморщился досадливо и зашипел от боли.

Всеслав еще потоптался и ушел. Вернулся очень скоро, Эван едва успел задремать.

— Лысый, слышишь?

Эван открыл глаза… глаз. Пора привыкать.

— Чего?

— Вот, отдай Флорике. Пусть тебе отвар сделает.

Эван сел, посмотрел на пучок синих цветов.

— Горечавка от ожогов не лучшее средство.

— Сам ты… горечавка. Тирлич–трава это.

— И в чем разница?

— Разница – что это я сам на Лысой горе собирал. Тирлич помогает перекидываться. Отваром намажешься – увидишь.

Не то чтобы Эван сильно доверял словам Всеслава, не подтвержденным ни одним травником, но что он терял? Дрэджеску пришла через час, и он отдал ей траву.

К полудню он крепко спал под шкафом, свернувшись в колючий шар.

О педагогике, милосердии и настольных играх

Мимо. i2. Чего ты хотел, по одежке встречают. Диплом оценили? Ольге передам, что скажешь.

К.

Невилл Лонгботтом и зелье от прыщей

Невилл еще раз просмотрел расписание. Так и есть, окно во вторник и нет уроков после обеда в четверг, значит, только две возможности посидеть на уроке у первоклашек Гриффиндора. Во вторник у них трансфигурация, это хорошо, Ханне не нужно объяснять, зачем он пришел. Она и сама ходит на уроки к Хаффлпаффу, чтобы быстрее узнать новичков. А вот в четверг у них зелья, значит, нужно будет поговорить с профессором Смитом. Невилл искренне надеялся, что Смит не будет возражать против его присутствия на уроке и не расценит это как попытку его проконтролировать.

Сложно было предугадать, что подумает или не подумает Смит. Во–первых, всего две недели совместной работы, во–вторых, зельедел особой разговорчивостью не отличался. Будто исчерпав весь свой запас красноречия в день знакомства с коллегами, теперь он по большей части молчал, то ли берег сорванное горло для уроков, то ли стеснялся нового коллектива. До конца августа он часто сидел в библиотеке, листая «Ежедневный пророк» за прошедшие годы. Теперь, когда в библиотеку уже начали бегать самые ответственные ученики, Смит перебрался в учительскую: наверное, забирать газеты в подземелье мадам Пинс не позволила бы ни за какие сокровища мира. Так что Невилл не раздумывая направился в учительскую и не ошибся: Смит сидел за своим столом напротив облюбованной профессором Снейпом картины, разложив перед собой очередную подшивку «Пророка».

— Профессор Смит!

Зельедел поднял голову, посмотрел вопросительно.

— Я декан Гриффиндора.

— Я знаю, профессор Лонгботтом. Вы насчет наказания мистера Томаса?

— Нет. А вы его наказали?

— Мне жаль, что пришлось начать учебный год третьего курса с наказания, но боюсь, частая смена преподавателей расслабила учеников. Невнимательность на уроке зелий чревата неприятными последствиями, я надеюсь, теперь это понял не только мистер Томас.

— И как вы наказали его?

— Пока что отобрал один балл у Гриффиндора. Это более предупреждение, чем наказание, профессор Лонгботтом.

Невилл кивнул.

— Вы правы, профессор. Но я не о том хотел поговорить. Я хожу на уроки к первому курсу, если коллеги не возражают, чтобы познакомиться с новенькими. Их же сразу видно: кто тихоня, кто пошустрее, кому интересно, кому сложно. Если вы позволите, я бы пришел на ваш урок в четверг. У вас сдвоенные зелья, Гриффиндор–Равенкло, а у меня окно.

Смит, кажется, удивился.

— Я не возражаю. Приходите.

В четверг после обеда Невилл спустился в подземелье. Первоклашки, поеживаясь от холода, стояли у двери в класс. При виде Невилла они вразнобой поздоровались и, кажется, немного приободрились. За несколько минут до звонка Смит впустил их в кабинет.

— Первый курс, занимайте места, по двое на один котел. Не трогайте ничего, что лежит на столах, в котел тоже можете не заглядывать, там вода. На уроке присутствует профессор Лонгботтом, так что, Гриффиндор, я полагаю, вы проявите себя с лучшей стороны. Начнем с переклички.