Целиком и полностью

Странно, но на этот раз проблем с автостопом у меня не возникло. Уже на второй день я добралась до Оберона в Кентукки, где семейная пара средних лет угостила меня мясным рулетом и мороженым с сиропом и фруктами в ночной забегаловке. Благодаря Трэвису я остановилась в мотеле, приняла ванну и заснула с включенным телевизором.

На следующее утро я прогулялась по холмам, перешла по деревянному мосту журчащий ручей, прошла мимо белья, развешанного на веревках у покосившегося фермерского дома. Я не знала, куда иду, но впервые в жизни не ощущала никакого беспокойства. От общения с Кайлой мне стало лучше во многих отношениях. Если я никогда не увижу Ли, тем лучше для него. Трэвис получил то, чего желал, а если Салли хочет прикончить меня, то пусть приходит. Я готова.

Дойдя до поворота дороги, я постояла, наслаждаясь видом. На краю луга стоял древний красный сарай. Точнее, на краю поля, но оно уже много лет не обрабатывалось. За сараем темнел густой сосновый лес, тянувшийся до самой вершины холма вдалеке.

Сарай принадлежал фермерскому хозяйству за дорогой. Дом и двор окружал покосившийся белый забор, да и сам дом был не лучше. Некоторые окна были разбиты, а к входной двери было приколочено выцветшее от непогоды объявление. Никто здесь давно не жил.

Я приподняла щеколду деревянной калитки и обошла здание. На заднем дворе располагался колодец с крышей и навес с ржавыми инструментами. Я взяла маленький топор и взвесила его в руке. Скромный огород, окруженный проволочной сеткой, на котором в окружении сорняков и диких цветов до сих пор торчали пучки базилика и розмарина.

Я перешла дорогу, чтобы проверить сарай. Задвижка все еще крепко держала ворота, и когда я их распахнула, с балок донеслись протестующие крики гнездившихся там птиц. Стойла были пустыми, но здесь до сих пор пахло сеном и коровьим навозом, а лестница на чердак выглядела достаточно прочной, чтобы выдержать мой вес. Я поднялась и посмотрела в окно, на деревья. Лучшего места для тайного убежища не сыскать.

Я вернулась на шоссе и в магазинчике у мотеля купила палатку, спальный мешок, галлон воды и некоторые другие необходимые товары. На этот раз я не забыла и открывашку.

Несколько недель я питалась консервированной фасолью и тем, что находила в заброшенном огороде, спала в палатке на чердаке сарая, держа рядом топорик. Во снах ко мне приходил папа и улыбался, протягивая руку. Я открывала рот, а он засовывал руку в него. Я бежала по извивающимся коридорам с исписанными словами стенами и одного за другим находила тех, кто поджидал меня в темноте.

Даже Салли, лежавшего на полу и прижимавшегося к стене, который окидывал меня усталым взглядом, прежде чем подставить шею.

В аптеке на шоссе я купила две бутылки «Листерина» и той ночью тонула в океане жидкости для полоскания рта с запахом корицы. Проснувшись, я ощущала жжение в носу.

Иногда по вечерам я сидела на крыше сарая, положив на колени книгу «Тревожная звезда», и разглядывала дорогу. Замечая порой ржавое пятнышко пикапа на повороте, я вздрагивала и сразу же забывала все, о чем фантазировала. В другие моменты я представляла, что буду жить так всегда, никому не мешая, здороваясь и прощаясь с солнцем каждый день, выдумывая свои созвездия на ночном небе.

Иногда, конечно, целый день шел дождь, или я находила дохлую лягушку в колодце, или слишком близко подбирались какие-нибудь соседи, и тогда я думала, что поселиться здесь навечно – не такая уж удачная идея. На маленьком участке шоссе нет ни единого книжного магазина, а в фермерском доме не нашлось ничего, кроме свечи, стопки газет десятилетней давности и коробка спичек.

Поэтому в последнюю неделю июля я собрала свои вещи и в последний раз спустилась по лестнице, оставив топорик на полу чердака. Да, он придавал мне уверенности, но не могла же я голосовать на дороге с топором в руках.

Три дня спустя водительница грузовика – фанатка «Битлз», питавшаяся почти исключительно «Редбуллом» и оранжевыми крекерами с арахисовым маслом – высадила меня у Тарбриджа. Я пошла по дороге в Брайдуэлл, надеясь увидеть там черный пикап и понимая, что надежда напрасна.

Его там не было.

Не было.

А потом я его увидела.

Ли лежал в кузове, свесив ноги, в шляпе Барри Кука, защищавшей его глаза от полуденного солнца. В одной руке он держал банку «пепси», а в другой – журнал. Я подошла к пикапу сзади, поставила рюкзак на гравий, взглянула на него и закрыла лицо ладонями.

– Привет.

Я почувствовала, как его руки ложатся на мои плечи.

– Привет, все нормально. Я знал, что мы найдем друг друга.

Мне хотелось, чтобы он обнял меня, но пришлось довольствоваться прикосновением его пальцев к голове. Он гладил меня по волосам, как расстроенного ребенка.

Я не знала, что говорить, поэтому сказала:

– Чем ты занимался?

– Да так, всем понемногу. Приносил пользу. – На лице Ли появилась одна из его ухмылок. – Нашел механика, которому пригодилась моя помощь, провел с ним пару недель.

Увидев мой новый рюкзак, он нахмурился.

– А что случилось с твоим прежним рюкзаком?

– Потеряла.

– И все, что было в нем?

Я кивнула.

– И даже Инопланетянина?