Целитель

Малфой, спешивший к нам, к спонтанно образовавшейся группе учеников, и старавшийся при этом максимально сохранить лицо и вид «томного принца», чуть было не споткнулся на ровном месте, имея все шансы неаристократично рухнуть лицом в тарелку с беконом — по крайней мере траектория у него была именно такая.

В прочем, удивлёнными выглядели многие ребята в Большом Зале, активно начав шептаться о ситуации, но оно и не удивительно — редкий волшебник задумывался о самой возможности использовать холодное оружие, ведь являются волшебниками. Кого интересует тот факт, что ещё полтора века назад те семьи, кто хотел казаться в глазах других аристократией, которой в магической Англии де-юре не существует, были обязаны уметь пользовать ещё и мечом хотя бы на уровне дуэлей. Неспроста ведь основные стойки и даже классические дуэльные тактики — это я о дуэлях на волшебных палочках — пошли от фехтования. Причём фехтования дульного, а не как на поле боя.

Стоп! Он же ещё вчера хотел вызвать меня на такую вот дуэль. Теперь решил сделать это перед всеми учениками? Это насколько нужно быть самоуверенным! Причём, судя по всему, его самоуверенность основывается лишь на предположениях. Такого даже я себе позволить не могу, хотя силушки и разных навыков у меня немало.

— Давай без расшаркиваний, — стоя рядом со столом факультета, я мельком взглянул на стол преподавателей, откуда неспешно шла наш декан. — Когда, где, условия обговорим там.

— Совсем не знаком с этикетом, Грейнджер? — хмыкнул один из слизеринцев, настолько незначительный, что я даже имени его не знаю.

— Сейчас подойдёт декан и всех разгонит, так что вещай, Нотт, — я проигнорировал этого незначительного слизеринца, продолжая обращаться сугубо к Теодору.

— После ужина сразу, в бальном зале, — громко заявил он, развернулся и ушёл вместе со своей компанией.

— Ты чувствуешь? — ухмыльнулся Малфой, встав рядом со мной. — Попахивает бредом.

Тут, к моему удивлению, заговорил Поттер, всё это время смотревший на Нотта, как на самоубийцу:

— Ты даже не представляешь, насколько, Малфой.

— Хм? Тебе что-то известно, Поттер? Хотя, вряд ли.

— Известно, известно. Гектор, на минутку.

— Я обязательно приду, — Малфой сказал мне буквально в спину. — Не забудь назначить меня своим секундантом.

Мы с Поттером покинули Большой Зал вместе с остальными учениками, активно обсуждавшими произошедшее, строившими предположения и прочее. Отойдя в первый попавшийся коридор и встав у окна, где никто не ходит, мы с Поттером продолжили беседу.

— О чём хотел поговорить?

— Ничего особенного, — Поттер выглядел немного напряженно. — Просто… Знаешь, хочу предупредить. Ты же, как я понял, общаешься с Эмбер?

— Не совсем корректно, — я отрицательно качнул головой. — Скорее, мы были представлены друг другу, и я получил возможность обратиться к ней, если будут вопросы касательно Тёмной Магии.

— Примерно это и имел в виду. В общем, я поговорил с… мамой…

Для мальчишки, похоже, довольно сложно воспринимать портрет именно таким образом, но это и не удивительно.

— …в общем, она рекомендовала держаться от Эмбер настолько далеко, насколько возможно. И не обманываться её внешним видом.

— И почему же? Хотя, меня больше беспокоит вопрос, где ты оставил портрет Лили Поттер? Всё-таки это может и портрет, но там личность, а в одиночестве сидеть — посредственное занятие. Можно и с ума сойти.

— Неудивительно, — чему-то усмехнулся Поттер, — что портрет матери Сириуса совершенно неадекватен — столько лет взаперти, а из собеседников лишь не менее сумасшедший домовик. Не переживай, портрет мамы подключён к сети портретов гильдии. Правда, какой именно, она не говорит — оказывается, клятвы действуют даже на портреты. А место надёжное. Я понимаю, сколько может быть шумихи.

— Что же… Хорошо, — кивнул я. — Так что насчёт Эмбер?

— Мама настоятельно рекомендовала вообще не связываться с Эмбер. Точнее, рекомендовала мне, но… сам понимаешь.

— Допустим, понимаю.

— Мама намного подробнее и точнее рассказала, что могло произойти в тот день, и что они вместе с Эмбер выяснили. А ещё она точно знает, какие слепки знаний из книг составили основу личности Эмбер. Морали нет, переживаний нет… Как ты бы сказал: «Вижу цель — не вижу препятствий». Методы достижения цели вообще не ограничены, — Поттер рассказывал так, словно описывал какого-то Тёмного Лорда. — Точнее, ограничены законами и правилами, но и то, зависит от выгоды. Если ей будет выгодно пустить под нож город, и выгода будет значимо выше проблем с законом, правилами и другими волшебниками — она это сделает.

— Это называется прагматизм, Гарри, — ухмыльнулся я. — Но твой посыл и точка зрения мне ясна. Вообще, здравомыслящий Тёмный волшебник руководствуется примерно теми же принципами. Да и вообще любой человек, стремящийся к запредельным вершинам.

— И ты? — Поттер посмотрел на меня с сомнением и подозрением.

— Пожалуй, нет. Мораль и принципы у меня есть, — как свои, так и доставшиеся от осколков, хоть и не в полной мере. — Пусть и не особо идеалистические, не детские.