Целитель

Убрав руку с плеча Дафны, сосредоточился на себе. И… Ничего!

Я вообще не чувствую энергию смерти, будто её и нет во мне. Хотя, с другой стороны, эта энергия не убийства и насилия, тяжелой смерти, боли и прочего. Это скорее обратная сторона огня Феникса, олицетворяющего пламя жизни. Даже цикл жизни феникса напоминает монетку. Вот он живёт, монетка обращена одной стороной к наблюдателям. Монетка медленно переворачивается, феникс угасает и опадает пеплом, умирая — монетка перевернулась, явив нам смерть, но её никто не видит, эту сторону, словно она прозрачная. Все видят лишь конец жизни. Но вот монетка переворачивается вновь, и феникс возвращается из пепла.

— Дафна, — я открыл глаза, потратив на самодиагностику и обследование буквально миг. — Сосредоточься на желании увидеть незримое.

— Э-м… Ладно, — легко согласилась она, а на лице читалось, что даже просить не следует о таком пустяке.

Пару мгновений ничего не происходило, но в следующий миг я ощутил лёгкий холод, прошедшийся по мне, словно луч сканирующего оборудования, а левый глаз Дафны чуть посерел и, кажется, словно даже дымкой покрылся.

— О! — Дафна уже который раз за сегодня открыто и ярко удивляется.

Она подалась вперёд, чуть ближе, всматриваясь в моё лицо.

— Вижу. Занятно… Вот же, привязалось словечко, — но несмотря на возмущение, она не позволила себе дрогнуть, как сделали бы остальные. — У меня есть мысль, что я вижу магию, ибо ничем иным это быть не может. Наколдуй что-нибудь без палочки.

— Хорошо, — я просто поднял руку и наколдовал огонёк на кончике пальца. — Пойдёт?

— Да, — еле заметно кивнула Дафна. — Кажется, я очень плохо вижу разную магию, словно она ускользает от зрения. Но в заклинании или явлении вижу чуточку чётче. В тебе, в голове, клубится и течёт что-то серое, но из остального тела словно выдавливается чем-то другим, не могу уловить.

Хм…

— Похоже, это и вправду магия, — кивнул я, а Дафна перестала источать из левого глаза энергию смерти. — Но ограничено восприятие лишь магией смерти, а остальное — лишь чуть-чуть. Надо будет сегодня в Выручай-Комнате поэкспериментировать с этим, понять, чем нас так любезно наградила смерть.

— И понять, — Дафна подошла ко мне, взяла под локоть и повела в сторону Главной Башни, а значит и на завтрак в Большой Зал, — что же нам сделать-то нужно? Терзают смутные сомнения, что от поручения Смерти отказываться — крайне неразумная идея.

Большой Зал — место скопления учеников с поводом и без. Конкретно в это утреннее время повод был простой и банальный — время завтрака. Такое время пропускали лишь единицы. Больше половины учеников Хогвартса находились сейчас здесь, не особо задорно стуча столовыми приборами о посуду, хотя из-за количества учеников могло показаться иначе. Единственные, кто присутствовал практически в полном составе — слизеринцы.

Когда я направился в сторону стола своего факультета, одновременно с этим желая пожелать Дафне хорошего дня — слишком уж обыденным было то, что принимала пищу она со своими — заметил, что девушка шла вместе со мной. На мой взгляд, сопровождавшийся вопросительно выгнутой бровью, она лишь состроила схожее выражение лица и спросила:

— Не рад?

— Отнюдь, более чем рад.

Мы вместе прошли к моему привычному месту за столом факультета. Многие из наших обращали на меня внимание, улыбались, явно радуясь моему возвращению из Больничного Крыла, да и против Дафны никто ничего против не имел. Однокурсники подвинулись за столом, освобождая места для двоих — эти места мы и заняли.

— Всем привет, доброго утра, — поздоровался я со всеми, кивая и улыбаясь.

— Доброго, — вторила мне Дафна, присаживаясь рядом.

Не успели ребята ответить, как перед нами появились столовые приборы и тарелки — готовый завтрак, и пустые для личной сервировки из общих чаш.

Ребята быстренько поздоровались, порадовались моему возвращению.

— Гектор… — Эрни, сидевший вместе с Ханной и Захарией напротив меня за столом, не сводил взгляд с моей головы, и даже умудрился промахнуться вилкой с наколотым кусочком бекона мимо своего рта, ткнув им в щёку. — Вот же…

— Да?

— У тебя белые волосы появились. И… ну-у… — он совершенно «незаметно» кивнул в сторону Дафны, ещё и взглядом показал.

— Насколько же непрозрачно тонкий намёк, — Дафна выдала вежливую полуулыбку. — Ещё тоньше было бы просто пальцем показать.

— Ну прошу прощения, Гринграсс, — покачал головой Эрни, со схожей полуулыбкой, на пару секунд показывая, что тоже воспитывался в семье «священных двадцати восьми», — за лёгкий флёр гриффиндорства в моём поведении.

— Ну началось, — притворно понурилась Ханна, — оставьте это для официальных приёмов. У нас дружественный приём пищи и разговоры о текущих событиях, ситуациях и прочее.

— Ты права, Ханна, — более открыто улыбнулась Дафна. — Просто сработала привычка, когда садишься за стол в Большом Зале, готовиться острым словцом пронзать и резать.

— Тогда, завтракаем и общаемся, — подвёл я итог. — И да, есть теперь у меня такая специфическая седина.

— Как и у меня, — добавила Дафна. — И занятно то, что мне даже идёт. Серебро всегда красит слизеринца.