Целитель. Приорат Ностромо

Непередаваемо низкий рев, пугающий хтонический зык сотрясал землю, а в воздухе уже закручивался черный клубящийся вихрь — ёкающий организм всей кожей ощутил мощнейшую тягу.

«Вот они, иные физические константы!» — задыхаясь от ужаса, подумал я.

Панкову удалось «проколоть» аж четыре межпространственных барьера — и всё сразу вышло из-под контроля! Свинцовый аккумулятор за долю миллисекунды превратился в сияющее облако радиоактивной плазмы. А по ту сторону — межзвездный вакуум! Земной воздух мгновенно втянуло в «прокол» — там он ионизировался, и мощный поток ионов «сцементировал» электромагнитное поле, как стинт в кровеносном сосуде! «Прокол» в «Дзету» должен был моментально схлопнуться, а он только ширится…

— Уходим! — закричал я. — Не то засосет! Маринка!

— Я с тобой! — сгибаясь под тугим ветром, «Росита» шагнула к «Волге».

Гирин молча кивнул, и помог женщине сесть на переднее сиденье.

— Я в «уазик»! — мотнул он головой, и до меня лишь сейчас стало доходить, что Иван без фуражки. Унесло.

Ветер свистел, набирая силу. Вдоль проспекта струилась пыль, мусор, листья… Кувыркаясь и хлопая, пролетела большая картонная коробка.

— Газу!

Еле отворив дверцу под шквалистым напором, я плюхнулся за руль. Марина улыбнулась, смущенно и вымученно.

— Всё будет хорошо! — упрямо вытолкнул я.

«Волга» тронулась, и покатила прочь. Впереди пылила дорога. Деревья в парке, еще толком не зазеленев, гнулись и трещали — прелые листья, словно ожив, выметались роями причудливых насекомых; падали сухие ломкие ветки. А в зеркальце заднего вида лучше не смотреть…

Института Времени больше не существовало — «провал в инферно» выел даже фундамент. Судя по темному «хоботу» воронки, что бешено вращался, пожирая здания вокруг НИИВ, диаметр провала измерялся десятками метров!

Грузные бетонные блоки сыпались, как детские кубики. В воздухе реяли мусорные баки; чудовищная сила волочила по асфальту киоски и автомобили, поднимая их в воздух и мгновенно утягивая в черную пасть «Дзеты». Вот «газон» с желтой молочной цистерной стал на передок, опрокинулся, его снова подняло — и зашвырнуло в исполинский смерч.

Высотки шатались, будто их трясло под девять баллов, сверкающим градом сыпались стекла окон, рамы, двери… Вот и стены не выдержали — дом в восемнадцать этажей тяжко обвалился.

С коттеджей срывало крыши, разбирало по бревнышку, по кирпичику… Вот, крутясь нелепым веником, в прорву канула вырванная с корнем береза…

«Волга» пошла юзом, и я вцепился в руль.

— Нас тащит! — закричала Марина.

— Миша! — гаркнул Вайткус. — С дороги! Шины скользят!

Я резко свернул на обочину. По гравию нас проволокло, но тут колеса вцепились в рыхлый бугристый грунт, и «Волга» медленно, сопротивляясь ураганному потоку воздуха, съехала в лесопарк.

Страшно было глянуть в зеркальце — вдруг «уазик» катится по асфальту, переворачиваясь и раздирая тент⁈ Но нет — брезентовый верх с «козлика» действительно сорвало, но внедорожник упрямо полз против ветра, швыряясь комьями земли.

Деревья гнулись и трещали, поддаваясь, но стволики тонкие… Молодая поросль нам не страшна, а вот великанские сосны, согнутые в дугу, лучше объезжать… Но не ставить машину против ветра! Опрокинет…

Я глянул в зеркальце — воздух со страшной силой втягивался в «прокол». Жадный монстр, разбуженный идиотом, высасывал атмосферу Земли…

Апокалипсис и Рагнарёк в одном флаконе.

Черная воронка, размытая от частящих оборотов, вздымалась всё выше, пронизанная молниями, смахивая на вулканическую тучу. Вот завились оборванные провода ЛЭП… Скрутилась сама опора…

— Етта… — сквозь воющий грохот я еле разобрал слова Вайткуса. — Надо помочь эвакуировать! Милиции, пожарным, военным! Детей вывезти… Миша!

— Надо! — крикнул я, не оборачиваясь, и переключился на пониженную передачу. Глухо ворча, машина выползла на дорогу, на мелко трясущийся асфальт, мимо верстового столбика с трепетавшей синей табличкой. Скоро и этот километр уйдет за радиус ширящейся зоны полного разрушения…

А пока, повизгивая шинами, «Волга» тянула мимо — и дальше.

Глава 15

Среда, 28 апреля. Ночь

Московская область, Фрязинский лесопарк

Я стоял на опушке, и глядел за темную стену леса. Сильный ветер клонил деревья, шатал стволы, трепал верхушки, швыряясь дождем — крупные капли не падали, а носились в воздухе, стегая струями со всех сторон. Но буря не пугала — подумаешь, непогода!

Страшило то, что разверзалось далеко за лесным массивом. Там бешено крутилась адская воронка, затягивая воздух в прорву чужой вселенной. Иногда, стоило телеграфному столбу или мятому «Икарусу» угодить в кружение, несусветное торнадо передергивалось оранжевым сполохом. А, впрочем, все эти проблески бледнели в зловещем мерцающем свете бесчисленных молний — мощнейшие заряды били постоянно и кучно, прорастая между истерзанной землей и тучами, рушившими тропические дожди. И рёв, непередаваемо низкий грохочущий рёв разносился до самой Москвы, потрясая тела и души.