Целительница: другая

– Вообще чудесно! Не удивлюсь, что и с тобой, Ром, у нас найдутся общие знакомые. Хоть телефонными книжками обменивайся, чтобы вычислить взаимосвязи.

Смолин скривился в улыбке. Михайлов же умилялся Викиному настрою.

– Я слишком давно живу в Лозанне, в которой ты впервые, так что навряд ли. И в России года три как не был. Нет уже повода.

– А здесь чем занимаетесь? – заинтересованно спросил Смолин.

– Инновациями в сфере компьютерных технологий. Я не ваш клиент, мне самому нужны инвестиции, не кредиты.

– Я не поэтому спросил, мне просто интересно. Как вам Швейцария?

– Мне – хорошо. Это уже мой дом.

– Вы сразу это поняли?

– Нет, лет через семь.

– Я год в Швейцарии. Мне нравится, но остаться навсегда я бы не хотел.

– Всё зависит от целей и смыслов вашего пребывания в стране. У меня здесь дети родились и выросли, мне интересно здесь работать и в целом нравится страна. Я могу спокойно видеть и положительные, и отрицательные стороны швейцарской действительности, не сравнивая их с российской.

– Ты совсем не скучаешь по России? – удивилась Вика.

– Если ты имеешь в виду слово «скучать» в значении «грустить», то нет, так я не скучаю. Но Россия – страна, в которой я родился и вырос. И я с теплом вспоминаю Новосибирск и Академгородок.

– Но ты не ездишь навестить своих друзей? – уточнила Вика.

– Мои друзья раскиданы по всему миру, а вот в Новосибе их как раз не осталось. Ты хоть на Ивана посмотри: даже он, величайший патриот, которого я знаю, живёт сейчас в Испании.

– Это временно, – заметил Иван. – Впрочем, мне там уже вполне комфортно.

– А я не знаю, смогла бы переехать или нет, – задумалась Пятницкая.

– Такие вопросы на пустом месте не решаются, только когда есть необходимость. Тебе сейчас бесполезно об этом размышлять, – сказал Климов.

– Тогда посоветуй мне что-нибудь местное, вкусное и калорийное, чтобы я наелась и точно ни о чём не думала.

– Возьми тартифлет, – закивал Роман. – Картошка, бекон, сливки и лук, запечённые под сыром. Невероятно вкусно и сытно.

– То что надо, спасибо!

***

Вечер был теплее предыдущих. И всё же на лавочке под цветущим деревом Вика куталась в плед. Смолин подошёл и сел рядом.

– Сидишь здесь в темноте одна, почему?

– Как-то неприятно видеть, как вы все сдружились. Болтаете как закадычные друзья.

– Почему?

– Ты словно влез в мой мир без спроса. И вроде как тебя и обвинить не в чем, так как это получилось случайно, но мне всё равно неприятно.

– Почему? – вновь искренне спросил Алексей.

– Мне было спокойно в этом доме, а теперь нет. Когда я смотрю на тебя, то иногда вспоминаю о Лене и её колких сообщениях в мой адрес. Вспоминаю, как снова обманулась. Мне так хотелось верить, что я смогу стать счастливой…

– Прости, – с чувством сказал он. – Хочешь, я уйду?

– Хочу, – кивнула Вика.

Смолин не пошевелился.

– Но ведь ты не уйдёшь, – грустно отметила она.

– Я не хочу, Вик, – всё также искреннее сказал он. – Мне тоже хорошо в этом доме. И рядом с тобой. Климов – невероятный человек. Да и Михайлов. Не мог и подумать. И я снова прошу тебя: не гони меня. Я ведь совсем один здесь. И ты права: в моей карьере пауза. Я женат, но не люблю свою жену, и у нас нет взаимопонимания. Лишь миллион обид друг на друга и мои финансовые обязательства по обеспечению её и сына. Я вижу, как переношу наши с ней проблемы на отношение к нему. Это невыносимо. И я трусливо сижу в Швейцарии и ничего не решаю.

Вика молчала и думала, что она тоже трусит начинать всё сначала. И ей просто везёт, что пока всё само волшебным образом разруливается.

– Я купил билеты в Москву. Лечу в следующее воскресенье. Хочешь, полетим вместе. Я куплю тебе билет. Не беспокойся о Лене, я с ней поговорил. И настоятельно рекомендовал не трогать тебя. А ещё договорился о встрече с шефом, поговорю с ним и выясню, возможно ли моё возвращение в Москву, а если да, то на какую позицию.

– Всё же не трусишь… – констатировала Вика и отвернула лицо в сторону, чтобы Смолин не увидел слёзы в её глазах.

Дикое чувство горечи обуяло её, она снова захотела испариться.

– Тебе очень идёт новая причёска, хоть мне и нравились твои длинные волосы. Очень идёт.

Вика прикрыла на секунду глаза, а когда открыла их снова, то увидела Виктора, сидевшего рядом так же, как Смолин, только по другую руку. Поспелов внимательно смотрел на неё, словно тоже видел. Пятницкая дёрнулась от неожиданности, и морок исчез. Вика разрыдалась.

– Милая, что я опять сделал не так? – испуганно затараторил Алексей и полез обниматься.

– Не надо, Лёш. Сейчас дело не в тебе, – отстранилась Вика. – Твой эгоцентризм во всём: то ты самый крутой, то самый виноватый. Вот вообще сейчас дело не в тебе.

– Снова видела? – внезапно спросил подошедший Климов.

– Да.

– Вы о чём?

– Я вижу Виктора. Кого-то, похожего на него. И это не призрак.

Смолин молча принял эту новость, пытаясь скрыть накатившую злость, но напряжённая шея выдала его.

– Ты помнишь, что чувствовала перед тем, как увидела Виктора? Это совпадает с тем, что ты испытывала в прошлые разы?

– Да, – немного подумав, сказала Пятницкая. – Я была сильно возбуждена. Эмоции разные, но сильные во всех случаях.