Целительница его сердца (СИ)

Однако долго разглядывать причудливый рисунок времени у меня не было. Я завернулась в пушистый банный халат и остановилась около груды неразобранных коробок, пакетов, свертков и вещей. Эх, надо было с вечера все померить, разобрать, и прикинуть в чем с утра идти на пары. А не за пять секунд до выхода стоять и пялиться на всю эту груду вещей.

Ладно. Я полезла в коробку с нижним бельем, выбрала те самые шортики, лиф, вот с платьями вышла заминка. Я хотела надеть что-нибудь не такое вычурное, большей частью незаметное, чтобы не вызвать всеобщего к себе интереса, но вот загвоздка: вчера я скупала себе именно все вычурное и приметное. Интересно где были мои мозги и мое здравомыслие во время вчерашнего шопинга? Наверно, эндорфины от красивых платьев отключили мне всю способность мыслить критически.

Покопавшись в груде вещей, я выудила как мне показалось самое нейтральное — кремовое платье из тонкой шерсти в пол и с длинным же рукавом. Платье село на меня как родное. В коробке оно было сложено определенным образом, поэтому даже не помялось. На ноги у меня были припасены чудесные ботиночки из мягкой замши такого же приглушенного кремового цвета. Внутри они были отделаны мехом, так что ногам в них было тепло и комфортно. Далее, шубка. Очаровательная, светленькая, и очень теплая. И в тон ей меховая шапка. Дополнили мой образ перчатки и дамская сумочка, в которой звенели… форинты! Куратор, кажется, предусмотрел абсолютно все!

Покрутившись у зеркала и так и эдак, я, под голодное пищание фамильяров, осталась собой довольна.

— Боже, дайте хоть девушке покрасоваться перед зеркалом, проглоты! — нарочито сердито топнула я ножкой.

Выпорхнула из апартаментов и поспешила вниз.

— Вот теперь другое дело. — одобрительно покачал головой Брюйе. — Теперь вы — настоящие барышни! Госпожа Авалония, вы прямо как скульптура древнеакийских мастеров! — Ава довольно зарделась.

Кажется, она нравилась Брюйе. Вообще, как я заметила, гном-консьерж западал на пышные женские формы.

— Вы, мисс Айрин, тоже красивая, но тощая. — заключил он. — Только не обижайтесь на старика, но вам бы дюжину килограмм поднабрать.

— Ни в коем разе! — отрезала я.

— Ну и зря. — Брюйе снова перевел восхищенный взгляд на Аву.

Ава надела шерстяное платье мятного цвета, под тон ему сапоги на низком каблуке. Шубка у нее была приглушенно-изумрудного цвета, сумки она с собой не брала.

— Айрин, я представляю какой фурор мы сейчас произведем в трапезной, а потом на парах! — не без предвкушения этого самого фурора в голосе сообщила подруга. — Поспешим!

* * *

Ава как в воду глядела, говоря про фурор, потому что таки-да! Это самый фурор мы все же произвели!

Девочки из сиротского общежития пялились на наши дорогие платья пооткрывав рты, а вот местные мажоры… они чинно завтракали круассанами с красной рыбой, запивая это роскошество кофе, и вот, завидев нас, они застыли, забыв жевать свои бутерброды.

— Девочки! — окружили нас сиротки, — А это правда, что говорят, что вы теперь живете у самого куратора?! — с придыханием спрашивали они.

Мы застыли. Ава растерялась, а я вот думала, как лучше поступить, подтвердить этот слух, или опровергнуть, и чем для меня будет чревато то, или иное решение.

— А это правда, что говорят, что он вас обеих удочерять собрался? — не унимались они.

Я прыснула со смеху. О нет, вот меня, вернее свою Эрин он явно не удочерять собрался, у него на нее планы совершенно иного толку.

— Что вы тут собрались?! — коброй зашипела будто взявшаяся из ниоткуда мадам Соба. — Стоят они тут распускают слухи, совершенно глупые и беспочвенные!

Я сначала было удивилась, чего это Соба нас выгораживает, а потом вспомнила, ведь куратор именно ей поручил разбираться с дурацкими слухами, вот она и старается. Из кожи вон лезет, чтобы угодить ему.

— Если вы поели, то марш на занятия!

Сиротки вздрагивают и разбегаются по трапезной.

Соба перевела недовольный взгляд на нас.

— А вы, леди, хоть поскромничали бы, зачем так выставлять напоказ свои новые наряды?!

— Куратор сказал, что в сиротских платьях ходить нельзя. В них холодно. — проговорила я чистую правду. И мы в скромных платьях. Вы вон на Антонию и Владиславу поглядите, они как гирлянды переливаются камнями на платьях с утра пораньше!

Соба позеленела от злости.

— А вы себя не сравнивайте с благородными леди! — отрезала Соба. — Где вы, и где они! Когда господину достопочтенному куратору надоест играть в благородного рыцаря, он выгонит вас обеих пинком, будете знать! Так что, рекомендую не зазнаваться раньше времени!

Ава сникла. А я разозлилась:

— А вы, госпожа Соба, или как вас там, вместо того чтобы в кои-то веки за сироток порадоваться, что им повезло, и их под свою опеку взял куратор, вы наоборот, завидуете нам и гадости говорите. Я ведь могу куратору на вас и пожаловаться!

— Ах ты, мерзавка! — топнула ногой Соба.

— Айрин, ты чего! — повертела пальцем у виска Ава, — Замолчи, а!

— А что? Возьму и пожалуюсь, ибо нечего меня шпынять постоянно!

Соба, хоть и через зубной скрежет, но все же взяла себя в руки, глубоко вздохнула, и как ни в чем небывало продолжила: