Целительница его сердца (СИ)

— Значит, нам надо воспользоваться этим шансом! Такой шанс нам выпадает один на миллион!

* * *

— Давайте, рассказывайте! — развязав кантибэг, я первым делом накормила питомцев, а потом вытащила Тыковку на стол. Кажется, она еще больше подросла в размерах. А вот Ричард выбрался сам.

Он уселся на краешек стула, свесив лапки и хвост, и принялся чистить длинные пышные усики.

— Ричард! — гаркнула я на крысеныша в нетерпении.

— Что? — чуть было не подпрыгнул он.

— Говори, мне тебя дважды умалять? Что за метку на меня поставил куратор?

Глаза Ричарда округлились и засияли, он вскочил на лапки и потребовал:

— Что за метка? А ну покажи!

Я сбегала в ванную и намочила запястье. Тыковка подпрыгала поближе. Ее глазницы вспыхнули желтым ярким свечением.

Все втроем мы уставились на причудливый рисунок на моем запястье. Наконец-то я разглядела, что именно там было начертано: тугой изящный бутон розы, проткнутый кинжалом. Да уж… такое себе украшение.

— Вещь! — топнул ногой крысеныш и уставился на меня с удивлением. — Ты позволила ему, чтобы он сделал тебя своей собственностью!

— Эм… вообще-то нет… — с досады села я на стул.

— Ну как это нет? — Ричард прищурился на исчезающую метку. — Такие знаки ставятся только добровольно. Ты сама согласилась стать его вещью. По собственному желанию.

Ну вот, приехали. Знала я, что от этого куратора не стоит ждать ничего хорошего, так оно и произошло…

— А чем это грозит мне, Ричард? Что он со мной может сделать теперь?

— Да все, что угодно… — почесал лапкой усики крысеныш.

— Ну что, например?

— Например, продать, выкинуть, убить, подарить… на полку поставить… в чулане запереть… — загибал коготочки, точно пальцы Ричард. Теперь ты его помеченная собственность, Айрин, и он может сделать с тобой все, что угодно!

Глава 27

Меня хватают и ведут. Ведут, как овцу на заклание. Повсюду крики, улюлюканье. Стоит жаркая ночь, отблески факелов летают вокруг меня. Кажется, еще немного, и огонь оближет подол моей туники, испепелив меня дотла.

— Позор! Позор! — орут вокруг мужские голоса.

— Блудница! — пожалуй, это самое легкое ругательство, которым меня награждают мужчины, там дальше слова похлеще.

Я не знаю этих мужчин. Грязных, потных, злых как псы, в гремящих кольчугах. Я не понимаю, как оказалась там. Людской и огненный водоворот затягивает меня все сильнее. Я не понимаю их гнева, и не понимаю, что мне нужно было там. Но будто какая-то определенная конечная цель сидит во мне. Я должна что-то сделать. Нечто глобальное. Какое-то глобальное предназначение. Кого-то спасти. Но кого?

А эти люди, все до единого хотят меня убить. Презирают меня. Вот только я не понимаю, за что, ведь точно уверенна, что ничего плохого я не сделала.

Наконец, мое гонение приходит к концу. Меня заталкивают в какую-то огромную палату из брезента. Походный шатер. Внутри скамьи, стулья, столы. За столом сидит он! Дарк Омар Винтер!

Вот только если он обычно смотрит на меня с преданным обожанием, то сейчас на нем застыла злая гримаса. От него веет могильным холодом. Этим холодом, перемешанным с призрением, он оглядывает меня с головы до ног. Я в какой-то белой, запачканной кровью тунике, но я под его пронизывающим взглядом я чувствую себя голой. И мне холодно, несмотря на жару. Я трясусь…

Мужчины, сжимающие меня, толкают прямо к нему в ноги.

Падаю на землю прямо около его сапог.

Он не шелохнется, чтобы поднять меня, чтобы хотя бы протянуть руку помощи. Нет, он смотрит на меня как на грязь под своими ногами.

— Поймали шпионку, господин! — доносится позади меня прокуренный мужской рык.

— Ошивалась вокруг лагеря.

— Что нам с ней делать?

— Я не… я не… — пытаюсь я возразить, но короткий удар ботинком под дых выбивает весь воздух из легких, я задыхаюсь, а на меня рычат:

— Заткнись! Тебе слова не давали!

— Убить! — коротко приказывает Дарк Омар Винтер, отворачиваясь от меня, будто я ему наскучила.

— Нет, нет! Нельзя! Меня нельзя убивать! Отпустите!!! — ору я ….

И просыпаюсь в холодном поту в кровати в комнате куратора.

Резко сажусь на кровати.

Кошмар.

Это был просто сон, кошмар.

Все хорошо, мне все это приснилось… Но как же это было реально! И очень похоже на те видения, которые я испытала, впервые увидев Винтера. Будто видения и этот кошмар — одни и те же события. Вот только произошедшие не со мной, а с настоящей Айрин!

Но как бы то ни было, проснулась я в холодном поту, сердце мое колотилось как ненормальное. Ночную рубашку можно было хоть выжимать, и волосы все взмокли.

Чтобы хоть немного прийти в себя и отвлечься я отправилась в душ. Долго стояла под струями прохладной воды, рассматривала метку куратора.

— Что же ты сделал с Айрин, Винтер, что же ты с ней сделал?! И что ты теперь сделаешь со мной, когда у тебя есть полное право распоряжаться мною, точно своей собственностью?!

Ответом мне лишь тишина, да плеск воды в душе.

Я кутаюсь в халат, наблюдая за тем, как исчезает метка, стремительно высыхая на воздухе.

— Что случилось, Айрин? — кошмары замучили? — крысеныш сидел на стуле рядом с моей кроватью, когда я вышла из душа.