Целительница из другого мира

«Да какое вообще слугам дело до жизни господ?» – мысленно возмущаюсь я. А мне какое дело до того, что думают обо мне чужие и незнакомые мне люди?

– Вот поэтому я думаю, что тебе опасно оставаться во дворце, Ари. Кто знает, вдруг кому еще придет в голову отомстить тебе за изгнание леди Фортье, – продолжает Алма.

– Думаешь, в имении Кейнара слуги про Салару не знают? – с сомнением спрашиваю я.

Мысль о том, что бывшая любовница мужа была в имении, в котором мне предстояло жить и быть хозяйкой, остро не нравится.

– Может, и знают, может, даже видели, но там ты хозяйка. Законная. Если слугам ума хватит, они будут усердно исполнять свои обязанности и ни словом, ни делом не покажут неучтивости по отношению к тебе. А если нет, ты вольна набрать новых слуг.

Возможно, Алма права, и в свете произошедшего покушения мне следует отбыть в имение мужа. Нам всем. Но мне не хочется трусливо сбегать. Что-то не дает мне покинуть дворец. Возможно, чувство, что, если я уеду, Салара в какой-то степени одержит надо мной победу.

Знаю, глупо так думать… Салара находится под стражей, я осталась жива, о ее победе и речи идти не может… И все же я решаю задержаться во дворце, как и хотела королева.

– Салара теперь под стражей. Навряд ли у нее выйдет снова подкупить кого-то из слуг. Поэтому давайте пока отложим разговор об отъезде.

– Хорошо. Только ты все равно будь осторожнее.

– Буду, – успокаивающе улыбнувшись, отвечаю няне.

– Ари, смотри, тут портрет Кейнара, – чуть повысив голос, чтобы я услышала, говорит отдалившаяся от нас с Алмой сестра.

Приблизившись к Лане, с интересом смотрю на портрет мужа.

– Хорошо получился, – комментирует сестра. – Художник даже нигде не приврал и не приукрасил.

– Нужды не было приукрашивать. Герцог Нирано – красивый мужчина, – смотря на портрет, где в полный рост изображен племянник короля и мой муж, говорит няня.

И я с ней полностью согласна. Кейнар действительно красив.

Большое, больше двух метров, полотно позволяет в деталях рассмотреть изображенного на нем мужчину. От реалистичности, с которой художник изобразил Кейнара, захватывает дух. Я на долгие минуты задерживаюсь возле портрета, любуясь им. В то время как няня и Лана, с понимающей улыбкой переглянувшись, не спеша идут дальше.

Моя симпатия к собственному мужу для них не секрет.

Постояв еще какое-то время рядом с портретом Кейна, шагаю вдоль стены. И взгляд сразу останавливается на красивой девушке, чей портрет висит рядом с портретом моего мужа. Замираю. Смотрю на девушку и не могу понять, кого она мне напоминает. Она кажется знакомой, но я никогда с ней не встречалась. Я уверена.

Опустив взгляд на табличку, читаю: «Калисса Нирано, урожденная Калисса Амалия Даверсон». Портрет младшей сестры короля и погибшей матери Кейнара. Вот кого мне напоминала девушка. Кейна. Их сходство не сразу бросается в глаза, но, если присмотреться, близкое родство становится очевидным.

А вот на кого Кейнар действительно сильно похож, так это на своего отца. Его портрет я обнаруживаю сразу за портретом жены. «Амадео Нирано», – гласит табличка.

Жаль, мне не выпало возможности познакомиться с родителями мужа. Почему-то я уверена, что они были прекрасными людьми.

Окинув еще раз взглядом портреты родителей Кейна, направляюсь к Алме и Лане, которые разговаривают, остановившись возле портрета принца Фредерика.

Еще около часа мы гуляем по дворцу, а потом возвращаемся в мои покои. По пути Лана сообщает, что на днях для обновления гардероба к нам нагрянет королевская модистка. Об этом сказала королева Иссабель, когда я сбежала с совместного завтрака.

Кивнув, даю понять сестре, что услышала ее. Нам и правда не мешало бы обновить гардероб. Да и Алме, возможно, что-то необходимо пошить. Так что новость о визите модистки я принимаю с благодарностью. При следующей встрече с королевой нужно не забыть ее поблагодарить.

Ужинаем мы в гостиной, и чем ближе завершение трапезы, тем сильнее внутри растет волнение. Я не видела Кейна почти весь день и успела соскучиться. Но волнение вызвано не этим, а моим обещанием. Я обещала ему, что сегодня мы наконец станем мужем и женой. Наш союз больше не будет формальным.

* * *

Алма и Лана уже почти час как ушли спать, а я все еще ждала Кейнара. Муж задерживался, но я верила, что он придет. Чувствовала. Не может не прийти. Я уже успела приготовиться ко сну и теперь, волнуясь и откровенно нервничая, мерила шагами спальню, то и дело замирая и прислушиваясь, чтобы не пропустить приход мужа.

Вечером, после ухода Алмы, я сообщила сестре, что планирую перед сном встретиться с мужем для разговора, поэтому ей лучше ночевать у себя. Тогда волнения было меньше. Даже когда Ланара, плохо сдерживая понимающую улыбку, пожелала мне приятной ночи и удалилась, я быстро справилась со смущением. А сейчас, оставшись в одиночестве (если не считать спящую на подоконнике за портьерой Лали), никак не могла успокоиться. Сердце частило, а щеки, стоило подумать, для чего именно я жду мужа, начинали гореть так, что даже холодное умывание не помогало.