Целицельница 2

Глава 5

— Ну как? Нравится? — повела Юля рукой, предлагая оценить обстановку.

Я отказывать ей в этой малости не стала.

Комната была огромной. В дальней ее части, за сдвинутой сейчас ширмой, находилась широкая кровать. В ближней — диван с вычурной спинкой и небольшой столик с двумя креслами на изогнутых ножках. А еще секретер и книжный шкаф, практически полностью заставленный дамскими романами. На полу ковер в тех же сине-голубых тонах, что и вся обстановка в комнате.

Окна огромные, в сад. Плотные шторы раздвинуты и собраны подхватами. Тонкий тюль колыхался, отзываясь на игру легкого ветерка.

Как и предсказывали, установившаяся погода продолжала радовать летним теплом. Не тем июльским, когда и ночью, чтобы уснуть, приходится использовать охладители. А августовским, когда стоит скрыться солнышку, свежесть намекает о скором приближении осени.

— Там, — показав на одну из дверей в углу, продолжила Юля, — гардеробная. Рядом — ванная.

— Неплохо, — кивнула я и, забрав с дивана чехол с платьем, направилась к гардеробной.

В имение Мещерских Андрей привез меня к полудню. Юля была уже здесь, осваивая отведенные нам покои. Остальную молодежь ожидали в течение часа. Как раз успеть перезнакомиться за обедом.

— И это все? — капризно протянула Юля.

Я оглянулась, посмотрела на подругу.

Настроение с утра было не очень. И не вполне заслуженные нотации Андрея были тому причиной. Просто…

Когда стремилась в Москву, представляла себе все иначе. Без этих сплошных тайн. Без вопросов, на которые при всем своем желании не находила ответов.

Да, проблемы должны были присутствовать, но…

Последние дни мне казалось, что я все меньше и меньше понимаю происходящее вокруг. Словно засасывает в зыбучий песок.

Когда сказала об этом Андрею, смеяться он не стал. Как и убеждать, что накручиваю себя.

Не самая приятная реакция, наводившая на мысль, что все еще хуже, чем мне кажется.

— Саш, ты чего? — глядя на меня, нахмурилась Юля. — Боишься, как примут?

Признаться честно, такие опасения присутствовали. Андрей сказал про два десятка молодых людей. Тех, кого знала, шестеро. Я — седьмая. Оставалось тринадцать. Так что было о чем беспокоиться.

Но это — если искать причину плохому настроению. В действительности меня это мало волновало. Примут — примут. Не примут…

Я приехала в имение ради прогулки верхом. Чтобы насладиться этим, можно было пережить остальное.

— Наверное, нет, — обтекаемо ответила я. — Опасаюсь. Слегка.

— Ты это брось, — подошла она ко мне.

Забрав чехол с платьем, сама отнесла его в гардеробную. Вернувшись назад, забралась с ногами в кресло. Улыбнулась… криво:

— А мы с Тохой расстаемся.

— Не поняла! — нахмурилась я. — Он решил…

— Это не он решил, это я решила, — твердо произнесла она. — Вот пройдет днюха, тогда и скажу.

— Так он еще и не знает, — вздохнув, подошла я ближе. — Мне показалось, что у вас…

— Да хорошо все у нас! — вскинулась она едва не плача. — Он пылинки с меня сдувает. Захочу луну с неба — достанет. Не захочу — обратно вернет. Но ты же понимаешь, что все это ни к чему не приведет. Подберет ему глава рода невесту и все, пойдет Антоша под венец, как миленький. А начнет ерепениться, так ему быстро напомнят про ответственность перед предками, которые хранили и преумножали. А у него еще и дар сильный, две дружественные стихии. А я…

Не договорив, Юля стиснула зубы и сжала кулаки, пытаясь не разреветься. Потом подскочила, отошла к окну.

Мне нужно было что-то сказать…

Говорить в таких ситуациях трудно. То, что будущего у них нет, было понятно с самого начала, но ведь надежда она такая. Знать — знаешь, а продолжаешь верить.

И веришь, веришь, веришь… пока не влетишь в реальность, как в стену. И тогда только и останется, что корить себя, но будет поздно: сердце разбито и собрать его заново — иногда непосильная задача.

Мне повезло — в свои семнадцать я еще не влюблялась так, чтобы голова совсем отключилась. Но у других подобное безумие видела.

Его последствия — тоже.

— Что бы ты ни решила, я — с тобой.

Юля обернулась, без особой радости хмыкнула:

— Я уже десять раз решила так, а потом столько же — иначе.

— Нормальная практика, — дернула я плечом. — Твой мозг действует по пути наименьшего сопротивления. Главное, не переработать.

— Не поняла? — как-то резко успокоившись, задумчиво свела она брови.

— А что тут непонятного, — добравшись до дивана, присела я на краешек. — Ты решила, что надо расстаться с Тохой. Но это ведь надо делать, прилагать усилия, тратить нервные клетки. И мозг тут же вернул тебя в первоначальную позицию. Экономит твои силы.

— Это ты надо мной так издеваешься? — рассматривая меня, Юля чуть склонила голову к плечу.