Цельное чувство

Сверкая жемчужною пеной, на берег прозрачные волны
Взбегают одна за другою, и рокот их так говорлив.
Все дальше вперед продвигает большие рыбацкие челны
На гребне любовно и ровно размеренно-шумный прилив.

Уж солнце, склоняясь на отдых, в парчу и багрянец богато

Убрало постель свою — море, покрывало свое — небеса.
На розовый мрамор походят в алеющих красках заката
У чаек звенящие крылья, у лодок больших — паруса.

В прибрежные мелкие воды опущены мокрые сети,

Сребристой чешуйчатой рыбы обильный, богатый улов,
У берега тесно толпятся довольные жены и дети,
И гул долетает до лодок и криков, и радостных слов.

И кажется мне, что вот так же все было когда-то, когда-то,

В далекой прекрасной Элладе, в изломах ее берегов,
И так же, как розовый мрамор, алели в сиянье заката
И чайки, и парусы лодок, и пена, и мрамор богов.

И так же сверкала, как грани самоцветных камней диадемы,

Гряда облаков озаренных с краями опалов светлей,
И мерно спускалися весла, и быстро бежали триремы
С богатой добычею, снятой с персидских больших кораблей.

И падали крепкие мачты, и звучно причалы скрипели,

И якорь клыками впивался в прозрачную влажность песка,
И люди толпились в волненьи, и в воздухе ласково пели
Божественно-мерные звуки, Гомер, твоего языка.

II. Разные

«Благословлял я желчь, полынь и омег…»

Благословлял я желчь, полынь и омег,
Всю горечь дней моих,
Когда я в тяжкой, в горестной истоме
Ковал свой горький стих.

Но ныне призываю радость, радость

— Сок клеверных стеблей —
Чтоб еле ощутимую их сладость
Делить с сестрой моей.

Тебе

Кто-нибудь из нас услышит
Смерти слово;
Кто-нибудь из нас утишит
Страх другого.

О,великое сознанье

Связи нашей:
Вместе примем испытанье
Смертной чаши!

1911

«Ты светлый дух, чьи крылья белые…»

Ты светлый дух, чьи крылья белые
Меня едва коснулись вдруг
И, воспарив, исчезли, смелые,
Кристальным звоном полня слух.
Ты, светлый и прозрачный дух.

Ты, дух, чьих крыльев дуновение

Порой касалось вновь меня,
В благие, редкие мгновения,
Как властный голос вдохновения
Среди немолчных криков дня.

И вот теперь судьбы излучины

Нас вновь свели. И это — ты!
И я, к нежданному приученный,
Увидел женщины измученной
Обыкновенные черты.

Но вот, когда уж безнадежнее,

Чем смерть, о прошлом боль была,
В глазах твоих узнал я прежние
— Как стала боль моя светла —
Два белых, два больших крыла.

1911

«Вечерами весенними долго она…»