Читаем Цельное чувство полностью

Цельное чувство

В нас сердце напитано гневом и желчью, —Какая горька нам полынь!Скулим мы по-лисьи и воем по-волчьиСредь зимних бесснежных пустынь.Бесснежных: ведь снег одевает порошей,Как мантией, голую жердь,И кажется ласковой, нежной, хорошейПод снегом и самая смерть.В бесснежные, тусклые, мертвые зимыМы твердый, как лед, чернозем,Звериною, темной тоскою томимы,Со смутною скорбью грызем.Мы рады, что клочья облезлые шерстиОт смерти спасли, унесли.О, Боже, никто же не бросит ни перстиНа труп наш могильной земли!Живем мы бездольно, умрем мы бесплодно, —Какая горька нам полынь!И все же нам страшен лик смерти холоднойСредь зимних бесснежных пустынь.

«Он ушел на утренней заре…»

Он ушел на утренней заре,В час, когда сияли на гореПервым блеском солнечные пятна.Целый день он где-то пробродил,Целый день домой не приходил,К вечеру вернулся он обратно.Он пришел, когда бледнел закат,Был в пыли, в крови его наряд,Сам он истомлен был и безгласен,Словно в тяжких битвах изнемог,Но безгласный был, как юный Бог,Радостно и солнечно прекрасен.И в волнах сгущающейся тьмыМолчаливо вопрошали мы,Где он был, зачем пришел обратно,С кем боролся, бился за кого,И была нам светлая егоРадость — так чужда и непонятна.

«Верю в светлого ангела…»

Верю в светлого ангела,— Боже силы моей, —Верю в грозного ангелаВ голубых небесах.Прилетит он на помощь нам,— Боже воли моей, —Так я верю, я, сломленный,Я, поверженный в прах.С безнадежной надеждою,— Боже веры моей, —Ожидаю паренияОслепительных крыл.Утешенья, свершения,— Боже страсти моей, —И не мщенья, — прощения,Боже сил, Боже сил!

1911

«Меня ты спрашиваешь, отчего…»

Меня ты спрашиваешь, отчегоТак медленно теперь проходит время,Тягучее, как скучный долгий гость,Однообразное, как день больничный.Иль вправду жизнь не движется, и людиТак стали плоски, как листок бумаги?О, милый друг, поверь мне, жизнь идетВперед, идет не медленней, быть может,Чем вечно шла. Ведь мира механизмПохож на старые куранты с хрипомИ гирями, медлящими движенье:Едва заметен ход минут-годов,И только внятен бой часов-столетий!Но чудо привелося нам увидеть:Вдруг завертелись с быстротой безумнойКолеса и колесики, пружиныВсе напряглись, едва сердец биеньеЗа страстным темпом жизни поспевало.Но слишком хрупок дивный механизм,Застопоренный грубою рукою,Он вновь пошел мучительно-невнятно.И вот одни опять свои часыПроверили, замедля их движенье,Но те, кто их еще не переставил,Обречены! О, бедный друг мой, долгоНе могут жизни ярче быть, чем Жизнь!