Цельнометаллический Князь III

Мефистофель развернулся и влетел в облако чёрного дыма, аки демон, который, заявившись на землю, отправился назад в преисподнюю. Солдаты британского флота проводили его, не смея оторвать глаз. Их лица были бледными как смерть… Если бы армия была на земле, они бы ещё могли оказать сопротивление национальному достояние, но здесь, в море, без всякой поддержки, они представляли собой лёгкую мишень. У них просто не было выбора, кроме как сложить оружие…

…

После возвращения на берег Игорь сперва наведался на место смерти зелёного доспеха, чтобы впитать его энергию, а затем снова встретился с Пире и Елисаветой. Французу всё ещё было немного дурного, а потому новоявленными пленными — целой армией, — стала заниматься Елисавета. Игорь весьма удивился, когда обнаружил, что девушка была довольно умелым генералом и полководцем. Она великолепно разбиралась в военной бюрократии, — предмет для самого Игоря совершенно чуждый.

Всего за несколько часов Лена отправила захваченный, по своей сути, флот в ближайший французский порт и приказала готовиться принимать пленных. Их обещалось великое множество… Меж тем французская армия стала постепенно собирать свою артиллерию и возвращаться на юг. Британское подкрепление было уничтожено, — теперь нужно было добить силы противника, которые прямо сейчас заседали в Померании… Впрочем, это было не более чем вопросом времени.

Через несколько часов, в полдень, ещё до того, как британский флот зашёл в порт, и миру стало известно о страшном поражении, которая потерпела империя, юноша вернулся в расположение своей армии и повёл её на штурм. Ночью к нему присоединилась Елисавета, а затем и Пире. Медленно, но верно, они отбивали у британцев последние клочки земли и прижимали их к морю… Генерал британской армии три раза пытался связаться со своим правительством, и каждый раз всё более отчаянным тоном спрашивал: когда общается подкрепление? Почему его нет? Они долго не протянут… Скорее! Скажите грёбаным морякам поторопиться…

Когда бледный старик собирался отправить четвёртое послание, он получил короткий ответ:

— Подкрепления не будет.

…Действуйте по обстоятельствам.

Генерал вздрогнул и свалился на колени. Все остальные офицеры, которые стояли внутри душного штаба, вздрогнули и замолчали. Повисла гробовая тишина... Она продолжалась почти минуту. Наконец старик схватился за стол, медленно поднялся на ноги и прошептал:

— Свяжитесь с армией противника… — несмотря на шёпот, голос его казался очень чётким, как будто у каждого слова был вес.

— Мы… сдаёмся.

2. XXVI

Примерно через двадцать часов после происшествия, — задержка, обусловленная государственной цензурой, всё же в делах военных необходима определённая секретность, — новость о разгроме британской армии просочилась в газеты.

И произвела фурор.

Люди со всего света, и особенно среди стран альянса, скупали новостные издания пачками. Перед ларьками выстроились огромные очереди. Дети, которые торговали газетами на улицах, по три или четыре раза бегали на склад за новой партией товара; сами газетчики соревновались в заголовках:

РАЗГРОМ БРИТАНИИ!

ВЛАДЫЧИЦА МОРЕЙ УШЛА НА ДНО!

ВЕЛИЧАЙШАЯ БИТВА ЗА ВСЮ ИСТОРИЮ! ПОБЕДА!

ПОВОРОТНЫЙ МОМЕНТ!

КРАХ «ИМПЕРИИ»!

И так далее, и тому подобное… И обязательно жирным шрифтом и большими буквами.

Причём нельзя сказать, что они преувеличивали значимость этой победы. Просто потому что сделать это было невозможно. Британская империя потеряла северный флот, свою гордость, она потеряла армию, которая отправила в качестве подкрепления в Померанию, затем потеряла и саму Померанию, и, наконец, и это было самое главное, британцы потеряли четыре Кладенца! Даже Римская республика в битве при Каннах потеряла всего два подобных доспеха, — их сразил великий воин Ганнибал.

Для любой другой страны эта потеря была сравни тому, как если бы наступил судный день. Само существование такого государства оказывалось под угрозой… Даже великая Британия не могла возместить подобную утрату, при том что череда их поражений ещё только начиналась.

Не успели люди обсудить победу в Померании, как стало известно о сражении за Суэцкий канал. Итальянский и французский флот осадили его вместе. Последовала долгая, кровопролитная битва. Британцы держали оборону, отстреливались и даже смогли уничтожить два доспеха ранга национальное достояние, — один французский, другой итальянский, — но потом, в решающий момент, явился Он.