Целомудрие миролюбия. Книга третья. Миротворец

– Иногда я думаю, что прихожу сюда не ради молитв, но для того чтобы услышать твое разумное наставление. Всё же я прошу тебя не уподобляться тем священнослужителям, которые разрешают насилие и войну. – молвил Михаил готовый уйти.

На мгновение они приумолкли, задумавшись каждый о своем, дабы вскоре перенаправить диалог в русло суеты. Священник начал первым:

– Помнишь в Евангелии написано о человеке, которому было поручено помогать нести крест Спасителю. Так вот, и тебе нужен помощник, а точнее заботливая и благочестивая супруга. Ведь я надеюсь, ты уже перестал думать об Анне.

– В том то и состоит главная причина моего одиночества, я ничего и никого не забываю. – с горечью ответил Михаил. – Есть много причин, почему я один. Во-первых, женщины стереотипны и потому не приемлют мое миролюбие, им нужен защитник, а меня они почитают трусом. Во-вторых, моя стезя проложена чрез горести, изгнания, обиды, и всё это будет терпеть моя воображаемая тобой супруга, и разве я посмею обречь какую-либо женщину на такие муки. К тому же они тщеславны и сребролюбивы, цинично расчетливы, в этом плане я для них ничтожество, раз раздаю все свои заработки нищим и больным.

– Не все таковы. И ты всё время преувеличиваешь. Сейчас в храме находится одна порядочная особенная девушка, желающая с тобой повидаться. Она ко всему прочему наслышана о твоей пацифисткой деятельности и одобряет твое предприятие.

– Таковых просто не существует. – усмехнулся Михаил про себя, и внешне обернулся.

– Придется тебе лично убедиться в правдивости моего краткого описания. – улыбнувшись произнес отец Арсений, затем подозвал к себе девушку. – Мирослава! – та немедленно отреагировала, застенчиво, даже боязливо подошла к нему, наперед зная весь замысел священника.

Михаил в свою очередь несколько занервничал, отчего некоторая раздражительность посетила его усталую душу.

– Не думал что ты когда-либо будешь заниматься сводничеством. – жестко сказал Михаил своему другу.

– Неправда. Я лишь исполнил скромное желание этой молодой особы. Считай она мой заместитель, отвечающий за твое духовное спокойствие. Чувствую, скоро настанут трудные для тебя времена. Впрочем, и я в скором времени буду заступаться за тебя перед патриархом.

Михаил не стал ему отвечать, так как захотел поскорее покинуть пределы храма, становящиеся столь беспокойными и суетными. Он сложил кисти рук особым образом, правую ладонь положил на левую и приклонил главу. Отец Арсений благословил его и, пожелав своему другу мира в душе, отошел к другим прихожанам.

Даже не взглянув на девицу, миротворец зашагал в сторону выхода. В нём зародился страх перед этой неизвестной женщиной. Впрочем, девушка оказалась настойчивой. Уже на улице, та сняла с главы своей белый плат, обнажила тем самым власы цвета темного дерева. Отчего ему пришлось мельком взглянуть на неё. В сей деве отчетливо была выражена естественная красота, единственным гарантом которой и доказательством является девственность, какова явственно не утрачена оной девушкой. Порядочность её он явственно распознал, стоило ему только взглянуть на её простую одежду. На ней была одета серая юбка до сапожков, пальто, меховая шаль, всё виделось родным и неброским, без пошлости, вычурности, вульгарности. Она предстала пред миротворцем, внушив тому смущение и некоторое сомнение.

– Вы и вправду так боитесь людей, что избегаете всякого, кто осмелится с вами заговорить? – спросила Мирослава.

– Недоверие моё вызвано желанием оборониться и преждевременностью выводов. И вы правы, я боюсь присутствия, контакта, взаимодействия с любой женщиной. Потому что только женщина может навредить моей душе.

– Тогда будьте уверены, я здесь не для того, чтобы вас осуждать. Вовсе наоборот, я хочу вас поддержать.

Снежные хлопья начали ниспадать с тяжелых небес.

– Вы все одинаковые, меркантильные и расчетливые. Прочтите женские романы, впрочем, любые произведения написанные женщиной, везде героини влюбляются в богачей, а затем только в их положительные душевные качества. Будь на месте главного героя, например дворник подметающий улицу в оранжевой жилетке, она бы прошла мимо. Вы называете любовью страсть к достатку и жажду наживы. Всё время ищете спонсора побогаче, да перспективней предыдущего. Нет, увольте, я не поведусь на такое. В моей жизни не будет женщин. – уверенно молвил Михаил.

– Разве вы не боитесь одиночества? – спросила Мирослава. – Говоря подобным образом, вы отвергаете всех. Особенно порядочных женщин, которым безразличны ваши доходы.

– Одиночество есть большая часть моей жизни, и я никому не позволю, лишать меня сей уединенности. – говорил миротворец. – И чем меньше у меня друзей и родственников, тем меньше будет жертв политического гнета. Лучше, если я один буду страдать за правду. И тогда никто не сможет мне угрожать, они не посмеют шантажировать меня, ведь у меня никого нет, окромя самого себя. Если меня убьют, то никто не огорчится, и это хорошо.