Целомудрие миролюбия. Книга третья. Миротворец

– Вы правы говоря о моей чрезвычайной непереносимости всего военного. На военщину тратят, кстати, огромные части госбюджета, миллиарды, если быть точнее: С.Ш.А – 600, Россия – 130, Китай – 60. И ради чего та огромная трата сил и ресурсов? Когда эти самые силы и ресурсы могли бы быть использованы на образование, медицину, дороги. Устрашение то, или боязнь? Ради обороны или ради нападения? Предельно, честно говоря, меня эти вопросы не особо волнуют, потому, что я не вижу в том глубокого смысла. Ибо всё военное, по сути своей, бессмысленно, оно не нужно человечеству, но оно существует, и с той проблемой мне предстоит разобраться. Я, насколько вам известно, не поднимаю на восстание народные массы, не выступаю с трибун против конкретно правительства, но говорю о греховности всех властей. Я сам по себе, но для вас это не аргумент. Тогда можете называть меня общественным деятелем. Вы спросите – и каковы же мои методы? Охотно отвечу – я буду защищать христианский народ отвержением всякого греха, в том числе и греха насилия. – говорил Михаил откровенно, усердно доказывая свою индивидуалистическую позицию, но без страха, хотя он и находится в таком почетном здании в окружении власть имущих, впрочем и здесь весьма проблематично обойтись без треволнений.

Тем временем другой, более резкий политолог, заявил следующее:

– Допустим, ваша деятельность не связана с пропагандой запада. Допустим вы не инагент. Допускаю, что вы отчаянный романтик спешащий изменить мир к лучшему. Что ж, отлично, так держать, но не надо при этом мешать другим, строить правовое сильное государство. На пороге глобальные перемены, и ваше участие в них окончено. Занимайтесь впредь благоустройством культуры в нашей стране, говорите о вечных ценностях, но не вмешивайтесь в наши методы управления обществом.

– Если вы намекаете о поветрии новой холодной войны, то это означает, что государство действительно окрепло и способно конкурировать с другими крупными государствами. Вы страшитесь иного, вы страшитесь перемен духовных, и, к сожалению, вы с тем просвещением не можете согласиться. – ответил миротворец.

– Забавно вас слушать. – вымолвил круглощекий политолог. – Мы видимо не сможем вас отговорить вредить нам, только можем предупредить вас о наказании в случае вашей слишком оживленной общественной деятельности. Сейчас вас ожидает премьер-министр, он лично изъявил желание переговорить с вами с глазу на глаз.

Затем последовали банального толка процедуры, вставание, прощание, переход из одной комнаты в другую и наконец, встреча не при свидетелях с представителем верхушки власти. Премьер министр восседал в своем кабинете, без приветствий и экивоков тот немедля заговорил достаточно твердо, местами колко. Внешность коего как принято стандартно безукоризненно блистает светскостью: костюм, галстук, короткая стрижка, слегка выпученные глаза и ровный тон голоса с некоторой прохладцей.

– Сразу предупрежу вас о важности дальнейшего разговора. Михаил, вы, вернувшись, поступили крайне легкомысленно. Многие мои коллеги готовы немедленно обвинить вас, Михаил, в государственной измене. И, безусловно, даже не сомневайтесь в этом, понесете не строгое, но всё же наказание. Ваша благотворительность спасла вас от судебного разбирательства, от административного расследования. Сами понимаете, что судить благотворителя не вполне корректно, никому это не выгодно, да и простые граждане такого не простят. Если вы хотите знать мое личное мнение, то я считаю всю эту ситуацию дичайшим фарсом. Вы живете в своей больной фантазии. Вы больны неосуществимой идеей и от неё страдаете, лишаете себя покоя, сна, радостей жизни, жертвуете всем ради надуманной свободы и правды. Но люди уважают правду, но готовы пренебречь ею ради собственной пользы. Словом, вы радикальны и потому опасны. Хотя, исходя из моего мнения – вы ничтожны. Сколько таких же фанатиков как вы бродят по всему миру, проповедуя мир во всем мире, не счесть, и отыскивают они лишь боль и смерть. Не будьте столь глупы, Михаил, перестаньте быть ребенком, повзрослейте, наконец. Тогда разговор между нами станет совсем другим. – после некоторой паузы премьер-министр спросил. – А пока ответьте мне, неужели вы не станете защищать ребенка, которому угрожает смертельная опасность, которому грозит смертью убийца? Ответьте, не стесняйтесь.

На что Михаил не задумываясь, ответил: