Целомудрие миролюбия. Книга третья. Миротворец

– И я не без греха, во мне не хватает смирения. – ответил Михаил стоя рядом с ним. – Безусловно, я ощущаю Божье покровительство. Ведь я не оратор, я косноязычен. Но в нужный момент и час я говорю так, как должно говорить, дабы развеять тьму. Меня посещают видения. Я всегда чувствовал и видел себя особенным, не тщеславно и не горделиво, наоборот, униженно не находил себе места среди людей. Я исполняю Божьи заповеди, и за это меня зовут безумцем. Я не святой человек, посему люди не могут довериться мне с полной уверенностью.

– Ты девственен, миролюбив, кроток, долготерпелив, и оные добродетели притягивают к тебе верующих во Христа людей, а безбожники сторонятся тебя, ведь одним своим видом, своими поступками и словами, ты укоряешь их. Ты совесть нашего многострадального мира. Но и тебе придется поплатиться за веру Христову. Ибо праведники всегда испытывают муки от рук лиходейских, потому, что дьявол ненавидит святость. Я не произношу оное с целью восславить тебя, либо возвысить, я любуюсь тем, что в тебе есть и чего ты можешь лишиться, если соблазнишься уговорами Венедикта. Дьявол будет и бить тебя кнутами, и одаривать пряниками, лишь бы ты сошел с выбранного пути. Но помни, Михаил, помни о добродетелях в душе твоей, помни, сколь важен ты для всех христиан, для избранных Бога Всевышнего. Не печалься о погибших душах, они сами избрали свою смерть, радей о тех, которые выбрали жизнь вечную. – наставлял отец Арсений своего друга. – А которые прозреют по милости Божьей, те восхвалят Бога, вернувшего заблудших овец Своих.

Одобрение священника воодушевляли миротворца. В этом тихом месте упокоившиеся души не могли помешать их диалогу, куда ныне опаснее уста живых, кои начали доносить и клеветать на всех несогласных с избранием Венедикта во главе государства. Партия коего одержала оглушительную победу на выборах, сплоченная коалиция военолюбцев рвалась к парламенту с неистовой яростью. Посему избрание Венедикта на должность главы правительства было делом времени, а оно неумолимо спешило исполнить предначертанное.

Задатки лидера проявлялись в Михаиле с самого детства, он интуитивно распознавал в обществе людей сильных и те буквально вызывали в нем негодующие чувства, ему хотелось подавить оную наглость, гордость. Так лидерство в нем выражалось стремлением превзойти в нравственной плане любого себялюбца, он не терпел безнравственные личности, которые задают ритм жизни других людей своим дурным примером. Он показывал им свой образ высоконравственного интеллигентного человека.

В скором времени должна произойти инаугурация, при которой злодей возымеет баснословный титул, неограниченную власть, влияние, уважение и безнаказанность. После вступят в силу его безнравственные законы, затем последуют стихийные бедствия, голод, мор, войны и истребление христиан. Дьявольское око будет прозревать всю землю, ища праведников, ради убиения оных.

Мир замер в предвкушении.

– Я думаю тебе будет интересно узнать о жизни Мирославы. – сказал неожиданно отец Арсений. – Она помогает мне в храме, служит в церковной лавке и часто вспоминает о тебе, уж больно сильно ты повлиял на её душу. Более самоотверженной женщины я не встречал на своем жизненном пути. Но меня страшит судьба моих прихожан и особенно её судьба. Ведь все они агнцы готовые к закланию, они не отрекутся от Христа. Нам всем предстоит много пострадать за нашу миролюбивую веру.

– И я сожалею обо всех людях. Но обо мне не стоит беспокоиться. Передай эти мои слова Мирославе. Ведь мой исход всколыхнет волну озарения, многие тогда обретут мудрость, отнятую у них лукавым.

Отец Арсений на слова Михаила лишь вздохнул, читавший пророческие книги священства, он доподлинно ведал, что будущие события не будут столь просты, насколько представляет оные Михаил.

Многие живут бессовестно, и потому оправдывают свои беззакония. Для сего они выдумали безнравственную природу, придумали изменчивость века. Оправдывают свои грехи “добродетельными” помыслами, творят блуд, называя это “любовью”, убивают и называют это “вынужденной защитой”, бьют и называют “воспитанием”, они неистово отстаивают свою греховность, словно они породнились с грехом. А что если снять фильм, в котором будет запечатлена жизнь этих людей. Что увидят зрители? Что если оный фильм узрят дети, потомки, поколения? Стыдно ли будет им, ведь дети своими глазами невинными увидят пошлость и разврат, добрачные поцелуи и объятья, измены, ссоры, аборты, насилие, войны. Подобно сему ангелы созерцают жизни людские, плачут, когда люди творят беззаконие.