Целомудрие миролюбия. Книга третья. Миротворец

– И он ещё смеет осуждать меня, называть меня злодеем. – Венедикт обратился к присутствующим людям и к видеокамерам. – Взгляните на него гости дорогие, не о сем ли антихристе гласят древние пророчества. Ведь он желает изменить мир, но какой ценой? О том он умалчивает. Он говорит о праведности, но какое место в его мире уготовано грешникам? И здесь безмолвствует. Он желает лишить нас власти и войск, чтобы мы жили в сложившемся хаосе, он проповедует целомудрие, дабы человечество более не размножалось. Он нападает на церковь, и это последнее доказательство, подтверждающее, кто он есть на самом деле. Он желает лишь погубить человечество. Может статься он и есть лжепророк.

– Я говорю людям, прежде всего о любви. Что будет с миром, если истребиться всякое орудие убийства и прахом станут воинские одежды? Что с того, если люди перестанут причинять боль друг другу, если любви между ними не будет, если они позабудут о Спасителе? Всё останется, как было. Потому только в заповедях любви к людям и любви к Богу заключается ключ открывающий врата совершенному человечеству в жизнь будущего века.

– Нет никаких заповедей! Ты их выдумал для самого себя, и думаешь, что и другие люди должны исполнять их. То что хорошо для мухи, плохо для паука. – возразил Венедикт. – Есть лишь общий животный закон для всех людей, требующий бороться за свое существование! – возопил он, впадая в холодное бешенство. – Но ты готов умереть здесь и сейчас, ты самоубийца. Но и этого тебе оказалось мало, ты вдобавок отказался от женщин, отчего род твой пресекся, ты убил свой род. Всё твое мировоззрение основано на вымирании. В тебе нет маневренности ума, расчетливости, смекалки, уверенности в себе, в тебе только нечеловеческая несгибаемость убеждений, которая мешает тебе видеть правду о мире. Ответь, кто из нас вносит в мир хаос и раздор? Я, который стремится объединить человечество под флагом свободы удовольствий и толерантности. Я, который пытается искоренить предрассудки прошлого, исцелить людей от мракобесия. Я, который обеспечивает народы оружием для обеспечения их защиты от террористов. Или ты, призывающий людей отказаться от удовольствий, даже если тот отказ влечет за собой страдания, ты, который желает уничтожить всё оружие на земле дабы люди остались беззащитны и были истреблены. Мне думается, именно я дарую людям уверенность в завтрашнем дне, я правлю жесткой властной рукой, а ты только отнимаешь у них то, что им столь дорого, к чему они так привыкли. Ты не замечаешь того, что в мире происходит естественная эволюция морали, перестройка нравственного закона. Больше не будет, ни догм, ни табу, ни канонов, человечество освободится от религиозного гнета, как от паразита деградирующего человеческие умы, вируса консервированного в книжном пепле. В моем новом мире каждый сможет получить то удовольствие, которое пожелает. Я усовершенствую нынешнюю робототехнику. Свобода плоти и свобода разума – вот будущее рода человеческого. – после оной сказанной речи Венедикта, антихристианству зааплодировали, каждый присутствующий здесь человек желал себе такой жизни, окромя Михаила, тот пристально воззрился на Венедикта, слушая его речь до конца. – Так я ли разрушитель мира? Или ты диктатор, который постоянно, что и делает, так только запрещает, внося раздор и смущение в умы людские. Человечество не готово разрушаться, оно не готово меняться, потому ты изгнан из общества. Твои убеждения все отвергают. И в скором времени ты будешь отлучен от столь не любимой тобой церкви. Ты ли истинный миротворец, а может я миротворец, сын Божий? – и толпа одобрительно загудела: “Венедикт, ты истинный миротворец“. После чего гримасы злорадства отразилась на лице Венедикта, той темной фигуры, которая являлась Михаилу, и которая ныне обрела плоть. – Одинокий несчастный Михаил Миролюбов, ты даже свою любимую не смог изменить, и при этом вздумал изменить всё человечество, ведь ты не готов принять её такой, какая она есть, ты хочешь объять весь мир, сделать весь мир собой, чтобы все люди стали как ты. Но тому никогда не бывать.

– Потому что тело девы принадлежит тому, кто познал её и кому она добровольно отдалась. Она блудница оскверненная тобой. Она грешница, которая способна покаяться, и тем очиститься от злобы твоей от надругательства твоего. Я не смог изменить её, но она может изменить саму себя. – Михаил в это время думал только о ней, всё остальное сказанное Венедиктом, его не волновало, все уловки злодея он прекрасно знал, и смысла не было отвечать на них.

– Что ж, тобой выбор сделан. Поэтому я публично объявляю о нашей помолвке. – выкрикнул Венедикт толпе.

Михаил ожидал нечто подобное, но оказался не готов к тому. Он обратился к падшей женщине: