Целую, Кощей (СИ)

— А я тебе велю башку срубить, — ожидаемо ответил Кощей. — Ладно, Федька, говори, а то у меня дел тут полно.

— Эх, вот добрый я у вас, Ваше Величество… Слабохарактерный. И ведь скажу. Даже прибавки к жалованию просить не буду, хотя оно того стоит. А кстати, а как у вас тут жалование повышают? По итогам года или по результатам выполнения заданий?

— Федька!

— Я и есть Федька. Слуга ваш незатейливый. Под скромным руководством которого, чертежи у Гороха выкрали и работу по постройке корабля уже начали.

— Да неужто?!

— Да чтоб я без премии остался, Ваше Величество! — побожился я.

— Молодец, Федор Васильевич, — расплылся в страшноватой улыбке царь-батюшка. — Вот чес-слово — молодец!

— А у вас, Ваше Величество, молодцам как премии выдают? А если серьезно — вы бы дежек еще чуть подбросили бы, а? Бесы Аристофановы все на постройку корабля отправлены, и я хочу им питание наладить регулярное, чтобы они сами по городу не шастали и не воровали себе еду. Ну кухарку им нанять, закупку продуктов организовать… А то, говорят, они тут повадились на кошек охотиться с голоду.

Кощей задумался, потом кивнул головой:

— На днях прибуду к вам и привезу заодно денег.

— Всё-таки решили сами первый полёт проконтролировать? Не надо бы, а? Ну зачем вам это? Риск-то какой…

— Ты, Статс-секретарь своими делами занимайся. Ты моих всех планов не знаешь, а туда же лезешь советы давать. Занимайся своими делами, а я приеду, да еще и проверю, что вы там намастерили.

— Как скажете, Ваше Величество, — пробормотал я, но Кощей уже отключился.

А на самом деле оно мне надо? Пусть Кощей свои планы разрабатывает глобальные, а раз меня в курс дела не вводит так и ладно. С меня же и спрос меньше если что.

Я прошелся по комнате, съел от нервов пирожок, огляделся по сторонам и вдруг понял, что остался совсем один. Странно, непривычно и некомфортно. И совершенно нечем заняться. Пришлось съесть еще один пирожок. Не помогло. Скорее всего, ослабевший после болезни организм, требует продолжительного оздоровительного сна. Ну, вот эта версия вполне заслуживает уважения. Вообще сон, как и здоровое полноценное питание — суть здорового образа жизни. Я когда это понял, то не пожалел тонера в принтере и бумаги и распечатал, а потом и склеил себе плакат, повесив его над своей кроватью в Канцелярии в назидание и как намёк сотрудникам:

СОН — КАК ПУШКИН: НАШЕ ВСЁ

И что вы думаете? Правильно — вся Канцелярия вовсе не стала ходить на цыпочках, пока я сплю, а кинулась выяснять, кто же это такой этот Пушкин?

— Енто небось боярин Мусин-Пушкин, — авторитетно заявлял дед, — прадед которого, Тимофей, придумавший как лепить вензеля с царскими именами на пушки, отправился замаливать грехи ажно в Новый Афон, а оттедова вернулся с чернявой девкой израилевского богоизбранного роду, по имени Мария, на местный лад, обзываемой Мусей.

Однако после горячего спора в результате которого деду порвали рубаху, Калымдаю вывихнули большой палец, когда он крутил фигу всем подряд, Маше помяли крылья, когда она уворачивалась от фиги Калымдая, а Аристофану выщипали хвост, просто так, чтобы не выпендривался, было принято решение, что Мусин-Пушкин, тут совершенно не при чем. Маша как знаток всех сплетен местного бомонда, категорически заявила, что Мусины-Пушкины только и умеют, что писать дрянные стишки да ухлёстывать за местными родовитыми дамочками, а к здоровому сну если и имеют отношение, то только потому, что на заседаниях боярской Думы постоянно дрыхнут, отсыпаясь от ночных проказ.

Впоследствии когда спорщики распили мировую под девизом "Фига нам воевать — мало ли что там Федька исчо придумал?", было выдвинуто еще несколько вариантов, но уже не научных, а, так, исключительно для гармонии и в сочетании с осетровым балыком, который в тот момент исключительно хорошо пошел спорщикам как закуска:

1. Федька ить — пьянь подзаборная. Хотел написать "Пушка", а рука с похмелья дрогнула и получилось "Пушкин". Пора лечить его от пьянства беспросветного, а то назначат главой Канцелярии Гюнтера и будем мы все ходить в розовых штанишках да благоухать лавандой.

2. Федору Васильевичу в бреду от сильной болезни привиделось поле ратное, вот он вскочил, да и давай приказы строчить, как лучше врагов Кощея-батюшки одолеть. А получилось хоть и грозно и достойно, но несколько непонятно. Что впрочем, совершенно обычно для армейской жизни.