Целую, Кощей (СИ)

— А знаете, — как-то даже растеряно произнёс я. — А всё. И дел-то у нас больше никаких нет. Ждём окончания постройки корабля, обеспечиваем секретность, отгоняем любопытных и… всё.

— Как всё, внучек? — удивился дед. — А Варьку-то свою ты бросить, что ли надумал?

— Это дело личное и втягивать в него Канцелярию мне кажется неправильным.

— Дурень ты, внучек… — вздохнул дед.

— Полный абсюрд, мсье Теодор, — заявила Маша.

— Фигня, босс! Без базара! — уверил меня Аристофан.

Калымдай укоризненно покачал головой, а Олёна вздохнула.

— Э-э-э… Спасибо конечно только… — начал я, но меня перебил дед:

— Ты вот Федька умный-то умный, а как отчебушишь в другораз глупость какую, так я даже от стыда за тебя лицом краснеть начинаю, вона даже борода пятнами пошла. Тут же не только Канцелярия, но и друзья твои собрались! Понимать надо…

— Правильно дедушка Михалыч говорит, — кивнула Маша. — В кои-то веки правильно.

— Всё равно, босс, реально дел нет, — на удивление логично выдал Аристофан. — А так хоть типа поприкалываемся.

— И не сомневайтесь, Федор Васильевич, — заверил Калымдай.

А Олёна только кивнула головой и снова вздохнула.

А я был растроган.

Я встал и торжественно поклонился им всем сразу:

— Спасибо!

— На здоровье! — откликнулся дед, обводя гордым видом присутствующих, вона мол, какого я внучка уважительного воспитал. — А мог бы и Кощею скормить…

Когда все отхихикались и заели торжественный, но немного неловкий момент пирожками, я попросил деда ввести в курс дела всех остальных.

— Перво-наперво, — начал дед, — надоть нам братьев Варькиных с дороги убрать. Погоди, Аристофан, я знаю, что порешить их легче лёгкого, да вот Статс-секретарь наш то ли по дурости, то ли от избытка чуйств, побожился красе своей, что и пальцем он паскудников тех не тронет.

— Что в натуре даже морду им начистить нельзя? — загрустил Аристофан.

— Морду — можно, — немного подумав, разрешил дед. — А есть у нас с Федором другая мысль. А ну как мы на этих братцев ментовку натравим?

— Не по понятиям, Михалыч как-то… — протянул Аристофан. — Своих в натуре в ментовку сдать?

— Какие они тебе свои?! — рявкнул вдруг Михалыч. — Совсем берега попутал, сявка ты рогатая!? Ты кого это своими считаешь? Пьянь подзаборную, что только и может, как селян потрошить да путников поодиночке на дороге тормозить, себе на самогон зарабатывая? Да еще и Кощею-батюшке долю не отстёгивают! Это они тебе свои а, Аристофан?

— Ну, ты чё, Михалыч в натуре? — перепугался бес. — Я же про долю не знал! Без базара тогда их давить надо!

— Есть план, Михалыч? — спросил Калымдай.

— А как же, — закивал головой дед. — В две ватаги пойдем. Одну я поведу прямо в усадьбу ихнюю, да оденусь щёголем залётным, да бесов пяток с собой прихвачу для солидности. А ты, Калымдай, тоже возьмёшь одного-двух бесов, да по деревенькам Зубовским пробежишьси.

— Понял, — кивнул Калымдай. — А что именно сделать надо будет?

— Ну, я к дурням ентим заявлюсь под видом лихого человека, удачливого, фартового. Пальцы веером распетушу, да поманю их жистию сладкой. В дело предложу войти, да встречу назначу где-нить тут неподалеку, чтобы участковому ножки не утруждать. Он-то их и сцапает голубчиков.

— Если они такие идиоты как я про них слышал, то вполне могут и клюнуть на такое заманчивое предложение, — согласился Калымдай. — А я что должен буду делать в деревнях?

— Ментовскую работу будешь делать, — захекал дед. — Ты же у нас грамотный, майор, вот и возьмешь с собой бумагу, да повыспрашиваешь селян, да под запись, что братцы эти вытворяли. Что не скажут — сам придумаешь, никто особо проверять не будет. Да пущай деревенщина крестики на бумажку ставит мол, подтверждаю рассказ свой.

— А еще лучше, — вмешался я, — пусть палец в чернила макают и на бумаге оттиск пальца ставят.

— Енто еще зачем? — озадачился дед.

Оказалось, до отпечатков пальцев криминалистика тут еще не дошла, чему все дружно и порадовались, когда поняли, после моих объяснений, как это им жизнь осложнить может. Но я всё-таки убедил Калымдая обязательно брать отпечатки: участковый такой метод знает, и веры нам больше будет. Да и вообще прикольно.

— А где ты им, деда, встречу назначить хочешь? В кабаке каком-нибудь в Лукошкино? И когда?

— Когда — подумаем сейчас, — ответил дед. — А в город не надо их тащить. Вдруг они на Варьку твою наткнутся? Да и сами могут не пойтить — тут и стрельцы и милиция, да и бояре, которые их отца знали, да и их самих знать могут… Где-нить рядом надо, где поспокойней.

— А тут в натуре рядом с городом трактир один есть, — реабилитировал себя Аристофан, выдав хорошую идею. — Всего реально пару верст по Кобылинскому тракту.

— Верно говоришь, Аристофан, — одобрил дед. — Знаю я ентот трактир — одни беспредельщики там. Раньше-то хороший народ собирался, свой, а уж года два как совсем оборзевшие там малину себе обустроили. Ежели и их участковый загребёт, то всем енто только на пользу будет.

— Ну, место, значит, нашли, — я загнул палец. — Теперь второе — когда?