Целую, твой Франкенштейн. История одной любви

– Вот поэтому лучше общаться с роботами, – вставляет Рон.

– Рон прав, – кивает Клер. – Для меня важнее всего общение с невидимым Господом, и я не хочу связывать жизнь с другим человеком. Робот никогда не бросит меня с детьми. Не украдет мои деньги, чтобы покрыть свои игровые долги. Мне не придется красться по дому на цыпочках, лишь бы не попасться ему на глаза. Не придется убирать за ним. Волноваться за него. Прикидывать, какой еще фортель он выкинет. Вот что я вам скажу: у любви много лиц, – и ни одно из них не покрыто синяками. Любят по-разному – но тебя не избивают до полусмерти на лестнице. Поэтому я выбираю кроткое существо из силикона с микросхемами и проводками.

– Слышали, что она сказала, Рай? – улыбается Рон. – Вы ведь тогда ничего не поняли. Я прочел вашу статью после нашей встречи на «Секс-По». Точнее, ее прочла мама, а потом пересказала мне. Вы там написали про надвигающуюся эру роботов и про дальнейшую судьбу человеческих взаимоотношений. Многие с радостью откажутся от паршивых отношений с паршивыми людьми. И с чего вы взяли, будто это будет «игра в одни ворота»? Роботы способны учиться. Для этого и существует машинное обучение.

Человек любит и любим секс-роботом по имени Элиза. Она старается узнать его как можно лучше. Они оба учатся жить друг с другом. И если этому человеку вздумается пойти куда-нибудь вдвоем, он возьмет с собой Элизу. Посадит в машину, отвезет на вершину холма и, любуясь раскинувшейся внизу долиной и морем на горизонте, скажет ей, что красивее ничего в жизни не видел. Он станет делиться с Элизой самым сокровенным. А потом спросит, понимает ли она его чувства. Элиза выслушает его. Они посидят в молчании. Он откроет ей душу. А потом, уютно устроившись в машине с термосом и сэндвичами и наблюдая, как дождевые капли стекают по лобовому стеклу, признается, что впервые в жизни не боялся быть отвергнутым или осмеянным. Элиза снова выслушает, запомнит все сказанное, и его воспоминания станут их общими. У Элизы нет отдельного, собственного прошлого. И неважно. Они оба живут в его мире, как в том самом полуночном поезде до Джорджии[111]. Он видит Элизу каждый день и не устает от нее. Он стареет. Она нет. Догадываясь, что женщины любят меняться, он красит ей волосы, экспериментирует со стилями одежды. Они вместе смотрят фильмы, и Элиза начинает обсуждать увиденное благодаря установленной самообучающейся программе. А летом он ведет ее в цирк, и они фотографируются вместе со львом. Достигнув пенсионного возраста, он все равно продолжает работать, чтобы по-прежнему радовать Элизу подарками. Она счастлива сидеть целыми днями дома. Он устраивает ей сюрпризы, объясняет, на что похож вкус еды. Он сам готовит и от этого еще больше ощущает себя мужчиной.

– А знаешь… А знаешь… – то и дело говорит он ей.

– ДА. ЗНАЮ, – отвечает она.