Цементная блондинка

Над кроватью висело изображение Иисуса с потупленным взором. Босх перешел к прикроватному столику и мельком взглянул на фотографию в рамке рядом с будильником. На ней был запечатлен сам Мора рядом с молодой светловолосой женщиной. «Наверное, бывшая жена», — решил Босх. Это была крашеная блондинка, и от него не укрылось, что по своим физическим данным она принадлежит к тому же типу, что и жертвы последователя. «Не означает ли это, что Мора снова и снова убивает свою бывшую жену?» — пришла Босху еще одна мысль. Впрочем, пусть над этой загадкой ломают голову Лок и другие умники. За фотокарточкой лежала открытка с сюжетом на религиозную тему. Босх взял ее и начал разглядывать под лучом фонарика. Это был портрет Пражского Младенца. Вокруг головы юного короля был золотой нимб.

В ящике ночного столика хранилась всякая дребедень: игральные карты, пузырьки с аспирином, очки для чтения, презервативы, кстати, совсем не той фирмы, которую предпочитал Кукольник. И еще там была записная книжка с телефонными номерами. Присев на краешек кровати, Босх принялся листать ее. Там значились несколько женских имен без фамилий. Ни одно из них не проходило по делам последователя или Кукольника. Что, впрочем, было неудивительно.

Задвинув ящик, он посветил на полку, находившуюся ниже. Там высилась стопка журналов откровенно порнографического содержания. Стопочка была солидной — сантиметров тридцать высотой. Она, как прикинул Босх, состояла более чем из пятидесяти номеров. На глянцевых обложках красовались сцены совокупления в разных комбинациях: мужчина с женщиной, мужчина с мужчиной, женщина с женщиной, мужчина — женщина — мужчина и т.д. Бегло просмотрев несколько журналов, Босх заметил, что в верхнем правом углу обложки каждого из них маркером сделана отметка. Точно так же Мора поступал с журналами в своем кабинете. Значит, Мора брал работу на дом. Или он принес сюда журналы с иной целью?

Перелистывая глянцевые страницы, Босх почувствовал, что брюки в паху стали тесны, и вместе с тем испытал странное чувство вины. «А сам-то я хорош, нечего сказать, — с удивлением подумал он. — Выходит, я здесь не только по долгу службы? Неужто и за мной водится грешок подглядывания?» Босх положил стопку журналов на место. Он хорошо сознавал нереальность попыток просмотреть все журналы, чтобы найти в них данные о жертвах последователя. А если и найдет, что он этим докажет?

У стены напротив кровати стоял высокий дубовый шкаф. За его дверцами оказались телевизор и видеомагнитофон. На телевизоре лежали три 120-минутные видеокассеты. Босх выдвинул два ящика и нашел в верхнем еще одну кассету. В нижнем хранилась коллекция порнографических видеофильмов, купленных в специализированном магазине. Он вытащил из этого собрания парочку кассет, но пленок все же было слишком много, а времени оставалось в обрез. Босх полностью сосредоточился на тех четырех кассетах, которые, судя по всему, были записаны в домашних условиях.

Включив телевизор и видеомагнитофон, он предварительно убедился, что в нем нет еще какой-нибудь кассеты. Босх вставил в магнитофон одну из найденных на телевизоре видеокассет и начал просмотр, но на экране не было ничего, кроме голубого фона. Пусто. В режиме перемотки он прокрутил кассету до конца. Однако «картинка» оставалась прежней. Ему потребовалось пятнадцать минут, чтобы просмотреть таким образом все три кассеты. И все оказались пустыми.

«Занятно», — подумал Босх. У него были все основания полагать, что эти видеокассеты ранее использовались, поскольку хранились без картонной упаковки и пластиковой обертки. Иными словами, непохоже, что к ним не прикасались с тех пор, как принесли из магазина. Хотя у самого Босха не было видеомагнитофона, ему вполне доставало здравого смысла, чтобы понимать: люди не стирают домашние видеозаписи просто так. Обычно они записывают на старую пленку что-то новое, автоматически уничтожая ставшие ненужными кадры. Почему же Мора не поленился специально стереть то, что было на этих пленках? Босха подмывало забрать одну из «пустых» видеокассет на экспертизу, но в конце концов он пришел к выводу, что подобный шаг был бы слишком рискован. Мора скорее всего хватился бы пропажи.

Однако последняя кассета — та, которую он обнаружил в верхнем ящике, — была не пустой. На ней оказалась запечатлена домашняя сценка. На экране появился маленький ребенок с мягкой игрушкой. Позади девочки — окно, выходящее на заснеженный двор. Вот в кадре появляется мужчина, который обнимает девочку. Поначалу Босху показалось, что это Мора. «А ну-ка, Габриэль, — говорит мужчина, — скажи дяде Рэю, нравится тебе лошадка?»

«Спатибо, дядя Лей!» — картавит девчушка, заключив плюшевого коня в жаркие объятия.