Цена бессмертия

Это было уже кое–что. Громилу зашатало всерьез, зато я потерял инерцию толчка и стал медленно опускаться на пол. И, чтобы не выдать секрета моей неожиданной прыгучести, убрал палец с сенсора и с грохотом каблуков о паркет встал на ноги. Я знал, что мой полет выглядел со стороны как мастерский — и чрезвычайно изощренный! — прыжок борца кунг–фу. Поддерживая иллюзию зрителей, я завизжал как резаный: «Ки–я–а–а!»

Бугай задрожал крупной дрожью и отскочил назад, от греха подальше. В принципе, он был вполне боеспособен, но кровь из рассеченного лба залила ему глаза, и он хотел выгадать время, чтобы привести себя в порядок. Но ошибся. Когда он отпрыгнул, поспешно отирая лицо рукавом, то расставил свои толстые ноги так широко, что на моем месте было бы просто стыдно не заехать ему ногой в пах. Что я и сделал. Причем с таким наслаждением, что от избытка чувств пришлось еще раз выкрикнуть боевой клич китайских мастеров.

— Кья–а–а! — заорал я, глядя, как шкаф, забыв о кровавой косметике на воловьей морде, с разинутым ртом оседает на пол. Мне стало его даже немножко жалко. И, чтобы избавить врага от мучений, я подтянул колено к груди, а потом со страшной силой выбросил ступню вперед и засадил каблуком ботинка прямо в откляченную нижнюю челюсть бедняги–дебила.

По–моему, у древних китайцев этот удар назывался «майя–гири». Но я бы назвал его «антигравитатор–плюс».

В любом случае он был хорош.

У громилы щелкнули зубы, он с тяжелым буханьем опрокинулся на спину, раскинул ноги и затих. Из–под его распластанной на полу туши показалась темная струйка. Брюки в области паха потемнели.

— Зассыха! — Тяжело дыша, я некоторое время не мог оторвать взгляд от этой струйки. Но потом опомнился и развернулся к Арчибальду Дэйву и его свите.

— Ну, что, скоты! — оскалившись, прорычал я и сунул руку в карман. — Взяли?!

Арчибальд Дэйв сделал шаг назад. На его лице отразилась нерешительность, он неуверенно поднял руку — хотел, наверно, подозвать телохранителя.

— Ублюдки! — еще громче зарычал я и шагнул к группе людей на другом конце зала. — Да вы знаете, что я сейчас….

Неизвестно, чем бы кончилась эта сцена. Я был настолько взбешен, что, наверно, не справился бы с собой и начистил рыло и президенту, и его второму телохранителю, и «колючке», и всей свите, а потом меня пристрелила бы вбежавшая охрана. Но неожиданно все звуки в зале перекрыл громовой голос, раздавшийся из вделанных в стены динамиков:

— Мистер президент! Ситуация «пик»! Спутницы Грегори Рута ликвидируют охрану здания и продвигаются к помещению с генератором!

— Что–о?! — взревел Дэйв. Надо отдать должное цельности натуры самозваного императора: он тут же забыл об угрозе, исходящей от меня. Лицо его мгновенно стало багрово–красным, а выкаченные глаза уставились во что–то поверх меня. Низкорослый «колючка» и вся свита с открытыми ртами смотрели туда же.

Я вынул руку из кармана и обернулся. Вся верхняя половина стены, по которой только что меня размазывал незадачливый бугай, оказалась закрыта экраном плоского жидкокристаллического монитора. И на нем, на этом огромном экране, я увидел Глэдис и Лотту.

Они шли плечом к плечу по какому–то длинному коридору. Их лица были вовсе не такими, что во время боя на Рамзесе–2: не бессмысленные, но деловито сосредоточенные бледные маски в обрамлении распущенных по плечам волос — пышных каштановых у Лотты и шелковистых иссиня–черных у Глэдис. На обеих мешковато сидели пятнистые десантные комбинезоны. Оружия в руках девушки не держали.

Кроме них, в коридоре никого не было видно.

— С ними Рут! — воскликнул я, но меня никто не услышал.

— Они уничтожили три поста, сэр! — заполошно прокомментировал голос из динамика. — На входе в здание, у дверей на лестницу и охрану спецпомещений!

— Но как?! — изумленно выкрикнул президент. — Голыми руками?!

Камера, ведущая съемку, давала вид сверху и в искаженном ракурсе — обычный автоматический охранный видеорепортаж из–под потолка. Девушки шагали резво, их изображения быстро продвинулись к середине экрана. Я еще успел удивиться слаженной легкости их шага. На Рамзесе–2 Руту приходилось подталкивать девушек в спины, чтобы заставить идти в нужном направлении. Одурманенные наркотиками, они не понимали, что от них требуется. Сейчас же они шли так, что казалось, прекрасно осознают, что делают.

«Это Рут! — подумал я. — Он смотрит их глазами. Он действует их руками… Но каким образом он получил контроль над их сознанием? Как он это сделал?!»

Когда Глэдис и Лотта проходили под камерой и стали видны только их плечи и макушки, откуда–то издалека, из–за границ видимости, раздался угрожающий крик.

— Стой! — прогремело в зале. — Стрелять будем! — Их догоняли охранники.

Президент, ободренный действиями службы безопасности, вскричал:

— Разберитесь с этими шлюхами!